А что означают понятия «чильтан» и «вино чильтана»?
Согласно мифическим представлениям народов Средней Азии, чилтан - одно сословие неестественных
существ - духов. Их всего сорок, и они называются еще «сорок чильтанов», «сорок один чильтан», «невиди-
мый эран», «эраны». Чильтаны - сорок могучих, божественных, невидимых существ, которые управляют
всем миром. Считается, что они иногда могут жить и среди людей [Там же].
Чильтаны выполняют функцию покровителя, и бахши-шаманы также представляют их как своих духов-
ных покровителей. По словам 50-летней Каршигул бахши из Галлаарала сорок отверстий доиры относятся к
сорока чильтанам. Если протереть эти отверстия кровью жертвенного животного, то представители невиди-
мого мира придут к бахши на помощь. Намек на это содержится и в причитаниях бахши:
Заставил проливать алую кровь,
И зажечь сорок одну свечу,
Все это ради сорока одного чильтана.
В мифологии народов Средней Азии чилтан выступает и как покровитель различных профессий и реме-
сел: у уйгуров - покровитель бахшей, у таджиков - людей, занимающихся приготовлением халвы. И, естест-
венно, этот образ, широко распространенный в мифологии народов Средней Азии, встречается в лирике
Фурката, где выполняет своеобразную поэтическую функцию: согласно народным воззрениям, распивание
вина чильтана означает обладание чудодейственной силой. Вино чильтана - напиток правдивости, знания,
благородства и чистоты. Мотив распивания вина чилтана проник в письменную литературу из фольклора.
В узбекской литературе конца XVIII-XIX веков образ Хизра трактуется как мифологический персонаж,
который выпил живую воду (и превратился в вечно живое существо) и приобрел вечную жизнь. В поэзии
данной эпохи широко употребляются такие образные выражения как «чашмаи хайвон» («Родник живой во-
ды»), «чашмаи Хизр» («Родник Хизра»), «оби хайвон» («животворная вода»). Все это свидетельствует о том,
что легенда о Хизре нашла широкое поэтическое отражение в письменной литературе.
Уподобляя рот возлюбленной роднику живой воды, а родинку - Хизра, поэт Мукими писал:
Хату холинг эмастур Хизрдин кам,
Даҳанинг оби ҳайвондин қолишмас [13].
Хат - это еле заметный пушок над губой возлюбленной, а хол - родинка. Поэт пишет, что они (пушок и
родинка) не уступают Хизру, а рот - источнику живой воды. Конечно, здесь он изображает чувства своего
лирического героя - влюбленного, для которого страстный поцелуй в губы возлюбленной такой же живо-
творный, как живая вода, и образ Хизра - традиционного персонажа узбекской мифологии - здесь выполняет
важную поэтическую функцию.
Действительно, в узбекской литературе конца XVIII-XIX веков образ Хизра - одного из персонажей, свя-
занных с доисламскими мифологическими представлениями и верованиями народов Средней Азии, был
широко распространен.
Согласно учению ислама, Хизр признаётся также как один из пророков. Но суть этого мифического об-
раза, непосредственно связанная с природой, водой, огнем, зеленым цветом, даёт основание считать, что на-
родные легенды о нем существовали в Средней Азии еще до распространения здесь ислама.
В процессе распространения среди народов Средней Азии древних легенд о Хизре, этот образ был усо-
вершенствован и приобрел новые эпические функции в качестве покровителя, спасателя и помощника.
В мифологии тюркских народов была развита традиция поклонения культу природы. В сочетании с эти-
ми традициями образ Хизра получил своеобразную интерпретацию, что способствовало его поднятию до
уровня совершенного мифологического и художественного символа.
Г. Акрамов, исследовавший художественные функции узбекской мифологии в эпосе, предлагает легенду
о Хизре отнести к «манистическим» легендам [7].
В узбекском фольклоре народные воззрения о Хизре больше сохранились в топонимических легендах. В
них появление названия определенной местности связывается с фантастическими событиями, в которых
принимает участие Хизр. В легенде «Бойсун» возникновение топонима «Бойсун» в Сурхандарьинской об-
ласти связывается с Хизром. Как рассказывается в легенде, эта была красивая местность с приятным возду-
хом. Хизр, оказавшийся здесь во время своих путешествий, сказал: «Я нигде не видел такую подобную раю
местность» и благословил: «Пусть люди, живущие здесь, разбогатеют». Говорят, название Бойсун возникло
таким образом.
В топонимических легендах «Зармитан», «Родник Джилбулак», отличающихся своим несложным сюже-
том и несложной системой мотивов, возникновение и значение топонимов трактуется на основе вымышлен-
ных событий, связанных с приключениями Хизра. В них образ Хизра отождествляется с культом воды. В
большинстве легенд существует мотив появления родника там, где Хизр ударит своей палкой. Данный мо-
тив, ставший постоянным элементом традиционного сюжета, имеет мифологическую основу, связанную с
культом воды.
К. Имамов, исследовавший особенности образа Хизра в узбекских народных сказках и легендах, пишет:
«Хизр - идеальный герой. Наверное, поэтому он в легендах приобретает свойства эпического богатыря, ко-
торый не горит в огне, не утонет в воде. Эта особенность Хизра не имеет отношения к религиозному чуду, а
вытекает из его магической сущности. Хизр неожиданно появляется, помогает тому или иному герою, все-
гда выступает против чёрных, злых сил и содействует победе добра».
В узбекской литературе конца XVIII-XIX веков образ Хизра получил свою художественную интерпрета-
цию, идентичную с традиционной трактовкой этого образа в узбекском фольклоре, и изображается как ми-
фологический персонаж, выпивший живую воду и приобретший вечную жизнь. Например, Мукими в одном
из своих газелей пишет:
Тушмагай Хизру Масиҳога ишим бори дигар
Бир табассум қилса ул шўхи сухандоним мани [13].
(Если моя сладкоречивая красавица улыбнется один раз, то я больше не нуждаюсь ни в Хизре, ни в Масиха).
Здесь поэт рядом с именем Хизра упоминает Масиха, то есть Христа, что придаёт бейту большую худо-
жественность, ибо эти два символа выполняют схожие поэтические функции: если Хизр - символ вечной
жизни, то Христос, согласно традиционным представлениям, обладает чудодейственной силой и может вер-
нуть душу умершего в его тело, оживить умершего.
Как уже было упомянуто, в поэзии Фурката губы возлюбленной уподобляются легендарному роднику,
где Хизр выпил живую воду:
Хизр ичмай оби хайвон тарк этти орзусин,
Кўзи қачон хатинг-ла оби зулола душти [21].
(Когда взор Хизра упал на губы и еле заметный пушок над ними, то он отрекся от своей мечты о живой
воде).
Лирика Фурката чрезвычайно богата поэтическими трактовками образа Хизр. Вот одна из них:
Фарқи булдур Хизрдин, эй шўх то аҳзар
Хизрни маст этти лаълингдин тутиб соғар хатинг.
(Хизр хотя выпил живую воду, не потерял разум, не опьянел, только приобрел вечную жизнь. Но когда
твой хат (едва заметный пушок над губой) поднес ему чашу из твоих губ, то он опьянел от любви).
Широко распространенное в узбекской классической литературе выражение «хати Хизр» используется и
в предыдущем бейте Фурката, приведенном нами выше, в котором нашел свое поэтическое выражение мо-
тив предпочитания лирическим героем губ возлюбленной живой воде.
Мукими также при помощи этих традиционных образов создает своеобразную поэтическую картину:
Хатти ахзарму, лабинг узра тутай деб ё мақом,
Келдими Хизр оби ҳайвондин кечиб оё кўруб [13].
(Это хатт, или пришёл Хизр, чтобы занять место над губами твоими, отказавшись от своей мечты о жи-
вой воде).
Таким образом, Мукими, Фуркат и другие поэты переносят качества и свойства Хизра на образ возлюб-
ленной, в результате чего им удаётся, оставаясь в рамках художественной традиции, давать новые трактовки
образа.
Одним из широко распространенных в узбекской классической литературе мифологических персонажей
является образ пери, который считается одним из древних образов восточной мифологии и представляется в
облике красавицы. Кроме несравненной красоты, она еще обладает сверхестественными свойствами, спо-
собностью изменить свою внешность, благодаря чему приобретает мифологическую природу. В литературе
изучаемого нами периода часто встречается такой мотив, связанный с образом пери: одним взглядом пери
сводит с ума людей, заставляет их отказаться от своих обычных занятий. Например:
Эй пари, қиё боқиб, воқеан ниманг кетгай,
Неча йилғи зоҳидни зуҳдидин пушаймон қил.
(Краем глаз, о, пери, взгляни на отшельника. Пусть он откажется от своего многолетнего благочестия).
В другой газели состояние влюбленного, потерявшего разум, изображается со слов его самого, где он об-
ращается к своей возлюбленной словами «о, пери».
Ақлу хуш учди бошимдин, эй пари девонаман,
Бир илож қил, эл ичра бўлмайин афсонаман.
(Разум слетел с моей головы, о, пери, сделай что-нибудь, пока я не стал притчей в языцех).
Согласно мифологическим представлениям, пери обладают свойством мелькнуть перед глазами и быстро
исчезнуть. Неожиданно появляясь перед взором, они поражают людей своей красотой и таинственно исче-
зают. Поэтому лирический герой Мукими уподобляет свою возлюбленную, всего один раз мелькнувшую
перед его глазами, пери:
О, пери, обладающая волшебством, отнявшая у меня разум,
Как увидел я тебя, замер как настенное изображение.
Согласно традиции, красота, прелесть, сладкоречивость и другие качества, присущие пери, переносятся
на возлюбленную лирического героя. ISSN 1997-2911 Филологические науки. Вопросы теории и практики, № 3 (7) 2010 163
Народное представление редкую, несравненную девичью красоту также связывает с пери. Как пишет из-
вестный ученый Х. Зарифов, «в некоторых кишлаках Бостанликского района юноши и девушки отличаются
необыкновенной красотой, и жители объясняют это тем, что они являются потомками пери. Как гласит ле-
генда, один парень женился на пери, обитающей в воде. У них родились дети. Через некоторое время парень
нарушает условие и открывает людям эту тайну, после чего пери уже не может оставаться с ним и возвра-
щается в озеро. Но другие пери ее убивают. Дети, оставшиеся у отца, подрастают. Жители вышеназванных
кишлаков являются их потомками, и поэтому юноши и девушки отличаются особой красотой».
В нижеследующих строках Мукими нашла свое поэтическое отражение мысль, напоминающая содержа-
ние упомянутой легенды:
Никто не знает твое происхождение,
Чтобы сказать, пери - твое потомство.
Жаль, я лишился твоей красоты,
Странствую, на сердце мое с тобой.
В литературе данной эпохи распространены также образы «Эрам», «сад Эрама». Согласно мифологиче-
ским представлениям, сад Эрама находится на другой стороне горы Каф и является обителью прекрасных
пери. Х. Зарифов пишет, что Эрам - название мифологической местности, расположенной в горах Кухи Каф.
В древних арабских источниках эту мифологическую местность называют «Ирам-зат ал-имада».
В результате обобщения вышеизложенного, сделаны следующие выводы.
1. В формировании и развитии узбекской классической литературы наряду с традициями устного худо-
жественного творчества важное художественно-эстетическое значение имели и мифологические представ-
ления, мифы и легенды. Письменная литература через фольклор непосредственно связывается с мифологи-
ей. Мифология являлась одним из источников обогащения письменной литературы.
2. Представители письменной литературы использовали мифологические представления и воззрения в
соответствии со своими художественными замыслами. Мифологические символы, образы и детали в боль-
шинстве случаев проникали в письменную литературу через фольклор.
3. Традиционные мифологические образы встречаются и в литературе изучаемого нами периода, в част-
ности, такие мифические образы как Авдже ибн Унук, Хизр, чильтан, эран, птица души, див, дракон, пери,
Кухи Каф (гора Каф), Эрам, ад, рай получали в ней своеобразную поэтическую трактовку.
4. Путем использования мифологических образов и деталей поэты стремились найти оригинальные спо-
собы изображения душевного состояния лирического героя, взаимоотношений влюбленного и возлюблен-
ной. В изображении портрета возлюбленной поэты уподобляют ее волосы дракону, губы - источнику «жи-
вой воды».
5. Миф предоставлял поэтам неограниченные возможности для воплощения художественного замысла
на основе традиционного поэтического мышления.
Сайяра Хусеновна Хамдамова
"МИФОЛОГИЧЕСКИЕ ОБРАЗЫ И ПРОБЛЕМА ХУДОЖЕСТВЕННОСТИ
В КЛАССИЧЕСКОЙ ЛИТЕРАТУРЕ"
