Divider

Мифы древней Индии

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Рамаяна
Часть 1

Было одно обширное и роскошное царство, плодородное, цветущее, богатое всеми произведениями земли и сокровищами подземелья. Зернового хлеба, плодов, скота всякого рода множество. В этом царстве был огромный и великолепный город. Его широкие улицы орошались водою- нигде ни пылинки. На базаре - бесчисленное множество купцов, в лавках - груды драгоценных товаров. По улицам тянулись огромные и прекрасные здания. Внутри города многочисленные цветники, сады, ручьи и фонтаны дарили его обитателям жизнь и свежесть. Кругом - огромные и глубокие непроходимые рвы. Внутри города было множество колесниц, лошадей и слонов, множество арсеналов, наполненных всякого рода оружием - булавами, стенобитными машинами, оружием, убивавшим вдруг по сто человек. Купцы, вестники, путешественники, жители города - мужчины и женщины бесчисленными толпами двигались по широким улицам и богатым базарам- шум, говор, деятельность, жизнь.

В этом городе жил царь Дасарата, царь ослепительно-блистательный, равный четырнадцати богам, сильный в трех мирах, зоркий, как орел, могучий, неодолимый в боях, укротитель своих чувственных желаний, самая твердая из твердынь справедливости, любовь и щит поселян и горожан, отлично знавший Веды с их объяснениями, святой царь.

Всего у него было много - и хлебных запасов, и всякого богатства: одно было у него горе, которое снедало его сердце: хотя, по законам края, у него было три жены, но не было сына, которому бы он мог передать в наследство и свое царство, и свое имя, и свое богатство, и свою славу.

Однажды он долго сидел в задумчивости и горевал, и вот наконец пришло ему на ум: “Отчего бы мне не совершить большего жертвоприношения? Может быть, это избавило бы меня от горя”. Вот он велел воздвигнуть жертвенник, велел принять все меры для отвращения злых гениев, препятствующих совершению священных обрядов- пошел к самому святому брамину, с почтительностью, которой требовало приличие, пал перед ним на землю и просил его совершить жертвоприношение. Убили таинственного копя- положили на жертвенник, прочли установленные молитвы и зажгли костер. Когда запылало пламя и стало пожирать жертву, царь Дасарата с одною из своих жен подошел к жертвеннику и понюхал священного дыму. Вдруг из пламени священного огня, во всем подобное этому пламени, поднялось необычайное существо, блиставшее чудным блеском, высокое, как высокая гора- глаза у него были ярки, как у льва, грудь могуча, как у льва, голос гремел, как бурная грозовая туча. Призрак держал, крепко прижимая к своей груди, закрытый чудесный золотой сосуд- сосуд был наполнен небесным напитком. - Брамин, - сказал призрак, - я - одно из воплощений верховного владыки всех созданий, возьми у меня этот сосуд и передай его царю Дасарате.

- Дай ты сам, - сказал брамин призраку. Призрак, обращаясь к царю, сказал:

- Великий государь, я с удовольствием вручаю тебе этот напиток, составленный из бессмертных соков- прими его ты, радость своего рода! Царь наклонил голову, взял драгоценный сосуд и сказал:

- Повелитель, что мне делать с ним? - Царь, - сказал призрак, - в этом сосуде заключается счастье, которого ты желаешь, которое было целью твоего благочестивого жертвоприношения. Возьми его ты, лучший из людей, и дай пить из него твоим целомудренным супругам. Этот напиток дает здоровье, богатство и желанное счастье женщинам. Сказав это, чудный призрак исчез так же мгновенно, как мгновенно явился. Царь в восторге пошел на женскую половину к своим женам, разлил напиток на четыре части, 2/4 дал выпить первой жене, 1/4 второй жене, третьей жене дал было только 1/8, но потом подумал и дал допить остальной напиток. От трех жен у царя было четверо сыновей- от первой, Каосалии - Рама, от второй, - один сын, от третьей - два сына. Из них замечателен Лаксмана. Все эти царские сыновья были несравненной красоты, несравненного мужества, несравненных добродетелей, несравненной силы, способные владеть луками громадных размеров. Царь Дасарата, окруженный такими удивительными сыновьями, блаженствовал, как блаженствует Брама, окруженный богами. Рама и Лаксмана с самого детства так горячо, так нежно полюбили друг друга, что были неразлучны и готовы были отдать душу друг за друга. Рама же был любим и всеми подданными царя Дасараты. Самое имя его значит “любовь, радость людей”. Один отшельник, великий праведник, святой (Висвамитра) пришел в город к царю Дасарате, чтобы посмотреть на него, и говорит: - Царь, если ты хочешь прославиться, сохранить справедливость в мире и верить словам моим, защити меня от злых гениев (Ракшасов).

Надменные до ослепления своею силою, своим мужеством и тайнами волшебства, они препятствуют мне совершать священные жертвоприношения. Я должен совершить такое жертвоприношение через десять дней. Дай мне в защитники твоего Раму. Он прогонит их, он побьет их, твой удивительный сын.

Царь Дасарата с любовью поцеловал в голову своего сына и отдал его с неразлучным другом Лаксманом святому отшельнику. Только Рама пошел к святому отшельнику, вдруг повеял тихий, сладостный ветер, не поднимая ни одной пылинки- с неба дождем посыпались цветы, в вышине раздались гармонические голоса, звуки и гром небесных инструментов. Рама взял лук, колчан, меч и обернул пальцы левой руки кожей. То же и Лаксмана. Придя на берег реки, святой муж сказал ласково Раме:

- Милый мой Рама! Облей себя водой, по нашим отшельническим правилам, я сообщу тебе две науки - знание Могущества и знание Выше-Могущества. С этими двумя знаниями ты будешь непобедим и невредим. При божественных свойствах твоей природы ты силою своей благородной воли, пользуясь этими двумя знаниями, разовьешь свои добродетели до высочайшего совершенства. Эти знания - дочери верховного прадеда всех созданий.

Рама исполнил приказание праведника и получил откровение двух знаний - Могущества и Выше-Могущсства.

Братья и друзья - Рама и Лаксмана - после этого пошли с: святым отшельником дальше, заходили в разные убежища других святых отшельников, пользовались самым ласковым гостеприимством, наслаждались чудными рассказами, из которых особенно занимателен следующий рассказ о ста добродетельных дочерях одного добродетельного царя.

Все эти царевны были необыкновенные красавицы. Однажды они, в роскошных одеждах, в цветах, в золотых кольцах и браслетах, в ожерельях из драгоценных камней и жемчугов, сами - прекраснейшие цветы, жемчужины и драгоценности земли и неба, бегали, играли, шутили, смеялись и пели в роскошнейшем саду, в упоительном аромате нежно дышавшего им в лицо скромного, застенчивого воздуха, в прохладе густотенных благоухающих деревьев и ропщущих фонтанов, водопадов и ручьев. Бог-Ветер, который всюду носится, всюду проникает, увидел прекрасных девушек, остановился, притих и начал шептать им сладким голосом:

- Милые девушки, вы так очаровательны, что я каждую из вас хотел бы взять за себя замуж. Скажите, которая из вас пойдет за меня- я бог и сделал бы ее бессмертною.

Девушки захохотали:

- Как же, - сказали они, - поверим мы ветреным словам! Лети дальше.

Ветер осердился, рассвирепел и, схватывая и крутя каждую из них, ломал почти пополам. Обезображенные, опечаленные, они со слезами и воплем прибежали к отцу и рассказали о своем несчастии.

Отец погоревал вместе с ними, но в утешение прибавил:

- Вы поступили прекрасно, что не поверили ни обманчивым ветряным словам, ни ласкам- а о замужестве не беспокойтесь- замуж выйдете, когда придет время- для царевен мужья найдутся. И действительно нашлись, и очень скоро: царевичи, привлеченные добродетелями их отца, появились из разных стран просить их себе замуж, и как только царевны протянули им свои руки и коснулись их рук, то мгновенно сделались такими же стройными, величавыми и грациозными, какими были прежде.

Среди таких поучительных историй братья-герои шли со святым мужем все дальше и дальше в тайные, только отшельникам доступные глубины лесов. Наконец Рама, длиннорукий герой, буйвол и тигр между людьми, сказал:

- Святой истязатель плоти, укротитель страстей, муж возрожденный, скажи, где нам с братом ждать появления злых демонов, чтобы истребить их?

- С этого дня, Рама, - отвечал отшельник, - когда я начну делать приготовления к совершению жертвоприношения, ты не должен спать шесть ночей.

- Хорошо, - сказал Рама, взял в руки лук и стал и стоял, не смыкая глаз, не произнося ни одного слова, неподвижный, как ствол дерева. То же сделал и Лаксмана.

Вот прошло шесть дней. Великодушные отшельники воздвигли жертвенник, облили его очищенным коровьим маслом, начали петь гимны и совершать жертвоприношение по установленным правилам. Пламя охватило жертвенник. Вдруг в воздухе раздался ужасный шум, как будто налетела черная туча и забушевала гроза. Полился кровавый дождь, появились тучи демонов, ночных бродяг, и кинулись на убежище святого отшельника. Рама натянул свой огромный лук и, нисколько не возмущаясь гневом, пустил стрелу, известную под названием Стрелы человека, попал прямо в грудь одному из главных демонов- стрела унесла его до пределов океана, и демон рухнул, как гора. Пустил Рама другую стрелу, известную под названием Стрелы огня, поразил другого демона прямо в грудь, и он мертвым повалился на землю. Пустил Рама третью стрелу, Стрелу ветра, и побил всех остальных демонов, ночных бродяг. Висваматра, совершеннейший и святейший отшельник и все другие отшельники окружили Раму, осыпали его похвалами, поздравлениями, подарками.

- Я доволен тобою, длиннорукий герой, - сказал наконец Висвамитра, - ты хорошо исполнил мое заповедное слово, слово твоего повелителя- это совершенное убежище будет теперь еще совершеннее.

Рама и Лаксмана переночевали там, встали на другой день чуть свет, поклонились восходящей заре и за Висвамитрой пошли дальше. Вот приходят они в царство царя Джананка. Царь, узнав, что к нему пришел такой святой, как Висвамитра, поспешил к нему навстречу со множеством браминов. Царь обратился к Раме, выражая свою радость, что руководителем ему служит бесконечно-блистательный, могущественный, по своим совершенствам уму человеческому непостижимый отшельник.

- Выслушай, мужественнейший Рама, историю Висвамитры. Ты увидишь, какой это блистательный муж, сколько в нем непобедимой энергии, до какой степени он способен погружаться в сущность божества.

Некогда на всей земле царствовал только один царь (Куса). Одним из потомков его и есть блистательный Висвамитра- Висвамитра управлял царством бесчисленные мириады лет и был воплощенной справедливостью. Однажды, собрав многочисленное войско, Висвамитра отправился по своей земле: проходя через реки, горы, леса и города, он пришел в одно чудное убежище пустынников- многочисленные деревья красовались цветами и плодами- везде спокойно бродили стада безвредных животных. Пустынники, блиставшие, как огонь, питались только водой, воздухом, обвалившимися листьями, корнями деревьев и плодами. Увидев главного отшельника (Вашисту), Висвамитра пришел в неописанный восторг и почтительно ему поклонился.

“Милости просим”, - сказал отшельник и попросил садиться царя всей земли. Царь всей земли спросил отшельника, благополучно ли горит его священный огонь, благополучны ли его ученики и деревья. Так же спросил царя и отшельник. У обоих было все благополучно, и в воде, и в огне, и в деревьях, и в зверях безвредных, и в людях. Хозяин и гость были в полном наслаждении от мудрых разговоров.

Наконец блаженный Вашиста, улыбаясь, сказал Висвамитре: “Могущественный монарх! В доказательство моего гостеприимства, позволь мне дать пир твоему войску и тебе, безгранично-великий!”

“Блаженный, - отвечал царь, - я уже насладился им, ты дал мне все, что у тебя есть: плоды, коренья, воду, чтоб обмыть мне ноги, воду, чтобы выполоскать рот, и счастье - созерцать твой святой образ. Позволь мне удалиться, блистательный отшельник- напутствуй меня взглядом участия и любви!”

Но блистательный отшельник начал уговаривать безграничного монарха остаться- уговаривал, уговаривал и наконец уговорил. Обрадовавшись этому, блаженный отшельник, благородный бык между отшельниками, кликнул свою сверхъестественную корову, которая давала все и всякому, чего он только пожелает.

“Ступай сюда, божественная, скорей, скорей и слушай, что я скажу тебе: я хочу угостить мудрого царя и всю его армию самым роскошным образом- давай им все, чего они пожелают”.

И чистая, и прекрасная, как небо, корова стала давать гостям, каждому по желанию - сахарный тростник, соты меду, поджаренные зерна хлеба, горы вареного рису, творогу, напитки крепкие, напитки сладкие шести самых нежных, самых тонких, приятнейших вкусов. Гости ели кушанья, пили вина и напитки, сосали и лизали лакомства - были довольны все - и царь, и начальник его браминов, и войско, и министры, и советники, и слуги, и лошади, и слоны.

“Брамин, - сказал царь весело, - ты нас так накормил и напоил, что лучше этого и быть ничего не может- теперь послушай, что я тебе скажу: отдай ты мне свою небесную корову- я за нее дам тебе сто тысяч коров. Ведь она жемчужина, а жемчуг, ты знаешь, по праву принадлежит государю, которому принадлежит государство”. “Нет, царь, ни за какие миллионы, ни за какие миллионы миллионов, ни за какие горы серебра не отдам я этой коровы. Как мне расстаться с нею? Я был с нею неразлучен всю жизнь, она давала мне и пищу, и питье, давала все, что необходимо для жертвы богам, теням предков, очищенное масло для священного огня, хлебные семена для разбрасыванья по земле и по воде в знак милосердия ко всем созданиям. Эта корова - моя жизнь, моя радость, моя сила, моя мудрость. Нет, царь, ни за что я не отдам ее!

“А! Когда так, - сказал царь, - так я возьму ее даром!” И царь велел солдатам схватить и увести ее. Солдаты схватили и повели ее. Корова тоскует, корова плачет и думает: “Что ж это такое! За что ж такой всевеликодушнейший, вседобрейший отшельник покинул меня? Чем я перед ним провинилась! Я неотступно была при нем, я с преданностью служила. Нет! Нет! Я не расстанусь с ним!” Она застонала, рванулась, помчалась, как ветер, прибежала к отшельнику, пала к ногам его и, рыдая, стала умолять: “Блаженный сын Брамы! Не покидай, защити меня, ведь известно, что сила брамина сильнее всякой силы воина, хотя бы то был царь. Прикажи мне, блистательный отшельник, истребить войско и посрамить гордость несправедливого царя!”

“Ну, хорошо, - сказал отшельник, - истребляй”. Небесная корова издала оглушительный рев и вот, как молоко, полились из нее бесчисленные толпы воинов- начинается ужасная битва- побьет царь одних коровьих воинов, она дает еще больше других, побьет этих, являются новые коровьи полчища, еще и еще. Наконец все царское войско побито, побиты пехотинцы, побиты всадники, побиты те, кто сражались на колесницах, побиты лошади и слоны- остались только сыновья царские- они в исступлении гнева бросились на отшельника- но он только дохнул на них и своим дуновением в одно мгновение пожег их и превратил в пепел. Остался только один сын. Царь смирился духом. “Худо дело, - думает он, - я теперь как змей, у которого повыдерганы зубы, как птица, у которой обрублены крылья, как море, в котором вода высохла до капли, как солнце без света”. И он почувствовал презрение к самому себе, отдал царство своему от побоища уцелевшему сыну, а сам ушел в самый дикий, густой и мрачный лес, чтобы там, в немом молчании, в молитве, в изнурительном посте, в мучительных истязаниях плоти заслужить милость божества Магадевы, и через много-много лет заслужил ее: Магадева явился к нему и сказал: “Царь! Довольно: не тирань себя больше, скажи, чего тебе хочется, я все могу сделать и все для тебя сделаю”.

Царь пал на колени перед божеством Магадевой и сказал: - Если я тебе угоден, дай мне четыре небесных лука со всеми их чарами, которые употребляют боги и злые демоны.

- Возьми, - сказал Магадева и улетел на небо.

В восторге гордости и мести, знаменитый царственный святой Висвамитра подошел к убежищу совершеннейшего из отшельников и начал пускать мистические стрелы, и вдруг страшное, необъятное пламя охватило весь лес отшельнического убежища, в один миг истребило его, и стало это святое место безгласною, немою пустыней.

“Не бойтесь, не бойтесь, не бойтесь, - закричал своим братьям отшельникам блистательный пустынник, - я в сей миг уничтожу силу Висвамитры. Висвамитра! - крикнул он ему, - ты сделал злое дело- погибни!”

Сказав это, он прикоснулся браминским жезлом к огненным стрелам Висвамитры - царя-пустынника, и стрелы потухли в тот же миг.

Висвамитра ужаснулся и воскликнул: “Горе мне! Да, я вижу, сила касты воинов - ничтожна- вся сила в воле брамина- добьюсь же я этой силы, достигну высоты браминской касты”.

Сказав это, он далеко швырнул от себя мистические стрелы лука, и пошел со своей женой в неисходное лесное уединение, питался только кореньями и плодами, морил себя голодом, истязал всевозможными истязаниями беспрерывно, целую тысячу лет. Тогда явился ему бог Брама и говорит:

“Висвамитра! Перестань- довольно: ты своим постничеством, умерщвлением всех чувственных страстей и желаний возвысился до высшей ступени, которой только достигали святые цари”.

Сказав эти ласковые слова, верховный владыка миров оставил воздушные пространства и скрылся в беспредельности неба. Висвамитра же начал думать о том, что сказал ему Брама- думал, думал, и ужасная тоска овладела его сердцем.

“Что ж это! Я столько лет себя мучил и заслужил только имя святейшего из святых царей- нет, не то мне нужно- я хочу быть святейшим из святых браминов, и буду”.

И вот он снова стал предавать себя новым неслыханным мукам. В это время случилось такое происшествие: одному царю необходимо было принести в жертву человека. Вот он обращается к одному бедней тему брамину и говорит: “Дай мне одного из своих трех сыновей, чтобы принести его в жертву богам- я тебе дам за то сто тысяч коров”.

“Я ни за что не отдам старшего сына”, - сказал отец.

“А я ни за что не отдам младшего”, - сказала мать.

Средний, который слышал это, сказал с грустью: “Значит, царь, меня отдают тебе- так и быть: веди меня поскорей отсюда!” Царь обрадовался, что может совершить необходимое великое жертвоприношение, дал сто тысяч коров брамину и повел с собою его сына. Был полдень. Знойное солнце палило. Лошади царя утомились- вот сверкнуло и повеяло свежестью огромное пустынное озеро. Царь остановился, чтобы отдохнуть самому и дать отдохнуть лошадям. Несчастный юноша, изнуренный и дорогой, и усталостью, и зноем, убитый печалью, увидел, что туг убежище Висвамитры, побежал к нему, припал к его ногам и стал умолять: “Святой муж! У меня нет ни отца, ни матери, ни родных, ни друзей- отец и мать меня покинули, меня продали. Спаси меня, святой отшельник!”

Слезы и мольбы несчастного тронули суровую душу отшельника.

“Хорошо, - сказал он, - затверди хорошенько таинственную молитву, которой я научу тебя, и когда уж совсем соберутся приносить тебя в жертву, ты произнеси ее- увидишь, что будет”.

Юноша жадно слушал таинственные слова своего спасения и твердил, все твердил их. Привели его па место кровавого жертвоприношения, костер уж готов и смертный столб вкопан в землю, и огонь раздувают. Взяли юношу, повели, прикрутили руки, ноги, стан и шею к столбу- жрец вынул нож- несчастный хотел произнести молитву- по ни одно слово из мыслей души его не выходило на язык... Вдруг как будто чья-то другая могучая душа сошла в его душу, и он не заговорил, а запел таинственные слова громко-громко и таким чудным голосом, что верховный бог небес, Индра, очаровался этим гимном и спас юношу. Вот какой был Висвамитра и какие таинственные слова знал он! И все он еще постился, все истязал себя, чтобы приобрести могущество святейшего из браминов. Это продолжалось многие тысячи лет.

Боги, которые строго следили за тем, какую силу приобретает его постническая жизнь, пришли к нему, и сам Брама вторично говорит: “Довольно, Висвамитра, ты уже совсем свят- если тебе угодно, ты можешь прекратить свою отшельническую жизнь”, - и говорил это Брама самыми кроткими, нужными, ласковыми словами: по Висвамитра и тут не послушался и снова много-много тысяч лет истязал себя.

Но вот однажды в его убежище тайным путем прокралось лукавое очарование, которое заставило его забыть о небе и приковало к земле, и он не помнил, как прошло десять лет- десять лет показались ему одним мгновением. Наконец душа его зароптала: он почувствовал, что ум его стал тускнеть, знания гибнуть, гордая воля ослабла- он вознегодовал, ожесточился против самого себя и стал снова на путь беспощадного покаяния: и стоял опять тысячу лет, ни на что не опираясь, на цыпочках одной ноги, подняв руку, неподвижный, как ствол дерева- он питался ветром небесным- солнце его жгло, зимние дожди мочили- он спал весь в воде, мучил себя нещадно и еще готов был мучить себя без конца.

Боги испугались такого совершенства отшельника- и задумали они послать к нему новое, еще более чарующее искушение: раз слышит он - поет упоительно-сладко соловей и голос упоительней соловьиного- какой-то чудный аромат наполняет все его существо, нежит душу и мутит мысли. Многотысячелетний отшельник пошатнулся было опять к земным наслаждениям от небесных, но в тот же миг спохватился и разрушил и предал проклятию очарование. Боги поскорей в испуге провозгласили его достигшим высшей ступени совершенства между совершеннейшими святыми браминами.

“Висвамитра достиг своей цели, и я преклоняюсь перед ним, путеводителем вашим, Рама и Лаксмана”.

Так говорил царь Джанака, у которого гостили братья и Висвамитра. На другой день, когда заря только зажгла свой чистый свет, царь Джанака пришел к Висвамитре и Раме, отдал им почтение по всем правилам, изложенным в книге благопристойностей и сказал: - Приветствую тебя, великий отшельник! Скажи, что мне для тебя сделать? Почти меня, твоя святыня, выражением твоей воли: я - раб твой! - Царь, - отвечал Висвамитра, - эти герои, знаменитейшие в целом мире, очень желают видеть божественный лук, который ты хранишь у себя благоговейно. Когда ты покажешь им это чудо, требуй от них, чего пожелаешь.

Царь Джанака показал им небесный лук и сказал:

- У меня есть дочь, украшенная всеми добродетелями и очаровательнее всех богинь. Имя ей - Сита. Вот ее происхождение: раз я опахивал кругом жертвенник, смотрю и вдруг вижу - в борозде, мною только пройденной, лежит прелестная девочка. Это и была она. Я решил отдать ее замуж самому могучему из государей. Вот государи стали съезжаться со всех стран. Чтобы узнать, кто из них сильнее всех, я предложил им стрелять из божественного лука, царя луков: но ни один из них не мог поднять его. Если Рама его поднимет, тогда я отдам ему руку Ситы.

Сказав это, Джанака приказал своим советникам привезти его- восемьсот человек самых рослых и здоровенных едва смогли поднять исполина, положили на восьмиколесную колесницу и привезли. Рама одною рукою поднял царя всех луков, улыбаясь, навязал тетиву, стал натягивать и так согнул, что лук переломился по самой середине. Кругом стояло бесчисленное множество народу. Ломаясь, лук треснул так, как будто обрушилась гора, или раздался страшный гром. Все в ужасе попадали на землю. Устояли только Висвамитра, царь Рама и Лаксмана.

Когда все оправились от ужаса и встали с земли, царь Джанака, подняв руки в виде чаши, сказал Висвамитре:

- Блаженный отшельник, не один раз и много слышал я о Раме, но такого удивительного дела я не видал никогда. Я отдаю ему в супружество дочь мою, вот эту прекрасную Ситу, которая мне дороже самой жизни.

Отправили тотчас послов к царю Дасарате просить его в гости к Джанакс. Дасарата приехал со всеми родственниками, с войском, со слугами и домашним жрецом. Братьям Рамы от других жен его отца царь Джанака предложил в супруги трех других своих дочерей. Они были прекрасны, и предложение было с любовью принято. Приготовили жертвоприношение, прочли благословенные молитвы и совершили бракосочетание четырех сильных, мужественных принцев с четырьмя принцессами, блиставшими, как пламя огня. В минуту бракосочетания с неба, как проливной дождь, посыпались зерна хлеба и цветы- в воздухе раздались звуки разных небесных инструментов и голосов: боги пели, богини танцевали.

В приданое за принцессами были даны шерстяные ковры, меха, мягкие шелковые платья и другие разноцветные одежды- множество драгоценных камней, всякого рода колесниц и четыреста тысяч прекрасных коров, сытых, тучных, лоснящихся - подарок особенно дорогой, целую армию, несколько тысяч служанок с тяжелыми золотыми кольцами на шеях, десять тысяч фунтов золота в слитках и в работе.

Цари распрощались- царевичи с женами поехали в отеческую землю. Вдруг с левой стороны царя пронеслась стая зловещих птиц, накликающих несчастье- зато с правой стороны для уничтожения их злого влияния промчалось стадо газелей.

Поднялась ужасная буря, взметая тучи песка и потрясая землю. Солнце потемнело и похолодело. Все обезумели от страха, только не обезумели - жрец (Вашиста), Рама и Лаксмана. Буря утихла. Царевичи со своими прекрасными женами поехали к отцу своему, царю Дасарате. Задолго до столицы по пути развевались, как цветущий лес, разноцветные знамена- дорога была полита водой, вся усыпана цветами- гремела музыка на всевозможных инструментах- царская улица была затоплена горожанами, и все смотрели на царя, как на свое солнце. Жены царя, все стройные, очаровательные с самою внимательною вежливостью встретили новобрачных. И они стали жить со своими прекрасными, молодыми, мужественными мужьями в здоровье, роскоши, в счастии согласия и под солнцем любви.

По прошествии некоторого времени сын одной из жен царя Дасараты, Бгарата, отправился повидаться со своим дедом. Дасарата дал ему наставления - мудрые уроки, как жить, особенно советовал собирать, как амброзию, слова святых мужей - браминов.

Старинная индийская миниатюра

- Ведь они были богами, - говорил Дасарата, - жили на небе, и высшие боги послали их к нам, чтобы они были богами земли, нашего человеческого мира и освещали жизнь всех созданий.

Бгарата отправился в путь с братом своим Катругной.

Оставшись при отце, Рама блистал своими прекрасными свойствами, как полная луна, как осеннее солнце. Правдивый, честный, благородный, верный своему слову, постоянный, как земля, великодушный ласковый, он был любим всеми. Царь Дасарата все это знал, все это видел и начал думать:

- Надо, непременно надо мне провозгласить его моим наследником и возвести на престол, и тогда я спокойно переселюсь на небо.

Отгадав эту мысль царя Дасараты, псе благоразумные люди - брамины, царские советники, горожане и сельские жители - собрались, поговорили между собой, отправились к царю Дасарате и стали его просить передать престол Раме. Царь притворился, будто это его удивило и говорит:

- Что это вы вздумали желать, чтобы я отдал корону Раме? Разве я уж так стар, что не могу больше со всею справедливостью управлять землею: ведь мне лишь несколько сот лет.

Все осыпали царя Дасарату блистательными похвалами, назвали его даже богом между людьми, а все-таки просили, чтоб он возвел Раму на престол- а этого и желало сердце Дасараты. Послали за Рамой в его дворец. Его привезли на великолепной колеснице. Царь ждал его, окруженный своими подданными королями Востока, Запада, Севера и Юга. Рама подошел к отцу, сложил руки в виде чаши, поклонился ему в ноги и сказал:

- Я - Рама! Отец взял его за обе сложенные руки, нежно привлек к себе, поцеловал и движением руки пригласил сесть на кресло, самое почетное, украшенное золотом и драгоценными камнями. Царь с наслаждением смотрел на прекрасного юношу в прекрасной одежде, с улыбкой, ласково осыпал его нежными похвалами за его скромность и доброе сердце, дал ему несколько мудрых и трогательных наставлений и увенчал их драгоценными словами:

- Сын мой! Будь покровителем всех твоих народов, как будто они были твоими кровными детьми.

Рама поклонился отцу, сел на великолепную колесницу и отправился во дворец матери. Мать уже знала все, оделась в льняную одежду, пошла в храм и молилась богам, чтоб они послали счастье ее сыну. Там уже были Сумантра, Лаксмана и очаровательная Сита, сиявшая от радости.

- Дорогая родительница! Тебе известна воля мудрого и добродетельного отца, - сказал Рама. - Осчастливь же меня и мою прекрасную супругу, Ситу, своими благожелательными словами. В них такая сила.

- Возлюбленный мой Рама, - отвечала мать, заливаясь слезами. - Да сохранится жизнь твоя долго, долго, на погибель твоих врагов, на радость наших семейств. Твои добродетели заслужили любовь твоего отца, царя Дасараты. Ты родился под счастливой звездою и бог с глазами лотоса услышал мои молитвы. Будь счастлив! Будь счастлив!

Лаксамана все это время сидел против Рамы, наклонив голову и сложив руки в виде чаши. Рама посмотрел на него с нежностью и сказал: - Друг мой! Ты - моя вторая душа- управляй вместе со мною миром- будем вместе наслаждаться вкусными плодами царской власти- к чему бы мне без тебя и жизнь, и корона!

На другой день, когда ночь сняла свою последнюю стражу, Рама встал, надел чистую, без всякого пятнышка, льняную одежду, поклонился выходящей заре и с благоговением тихо прочел молитву всем богам. Раздались песни поэтов, раздались еще более сладкие и торжественные песни браминов.

Город закипел ликующим народом- на священных бананах, на улицах, на крышах домов затрепетали знамена и флаги- певцы, комедианты, танцовщики бесчисленными толпами двигались по улицам и выражали свой восторг пением и плясками. .В это время одна служанка второй жены царя Дасараты, родственница ее, безобразная, уродливая, бросилась к своей госпоже- а госпожа ее, царица Кекейя, тогда еще была в постели. - Безумная, - крикнула ей в бешенстве служанка Мантара.

- Ты спишь и не знаешь, что делается. - Да что там делается? Ты совсем, как шальная: лицо горит, глаза как уголья. - А вот что делается: пропала ты, и сын твой пропал, и все твое потомство, весь твой род, все твое племя пропало. Беда, беда, беда!

- Да скажи же, какая беда? - А вот какая беда... ах, ты несчастная! Ах, ты слепая женщина! Все знают, а она спит: ей и горя мало! Да, вставай, весь город на ногах, пляшут, поют и гремят на всяких инструментах- а она... еще не проснулась- почивать изволить.

- Ну, так что ж наконец... - А вот тебе: ныне царь Дасарата объявляет наследником престола Раму. - Что ж? Я очень рада- я люблю его, как сына. Вот тебе мое ожерелье за приятное известие. Я люблю Раму, как своего сына. - Ожерелье я возьму и благодарю за него- но тебе-то благодарить меня не за что- ведь если царем будет Рама, то царем будет и его сын, и сын его сына, так и пойдет все дальше и дальше- а что будет твой сын? Что будут твои внуки, весь твой род? Что будет с самой тобою? Ведь ты будешь при дворе хуже служанки.

Несчастная ты женщина! Ты думаешь, что царь тебя любит. Как же, хороша любовь! Надейся на красоту свою. Вон, мать Рамы он любит, так любит- побольше, чем тебя. Увидите, что она с вами сделает- она будет вас оскорблять, унижать, как последних слуг, отнимет у вас все, пустит вас нищими бродить по славному царству благородного Рамы, а понадобится, так и со свету долой!..

Царица вскочила, побледнела, затряслась и вскрикнула:

- Это ужасно, ужасно! Что ж мне делать? - А ты одевайся скорей в самое дорогое платье, надень самые драгоценные украшения, беги к царю и делай, что знаешь- ведь Рама сейчас приедет к нему па великолепной колеснице со всеми знатными советниками, браминами, в торжественной процессии, совсем как настоящий царь.

Царица прибежала к Дасарате во всем очаровании роскоши и красоты. Дасарата с выражением полной симпатии и ласки встретил ее. Но Кекейя зарыдала, разорвала свое платье, бросилась на землю, вопила и валялась, как безумная. Дасарата в крайней жалости и смятении едва мог добиться, чего она хочет.

- Я умру, я убью себя, если ты не исполнишь моего желания. - Успокойся- я для тебя сделаю все:

ты - моя радость, ты - мое блаженство, ты - моя жизнь, ты - мое небо на земле. Кекейя, не поднимаясь с земли, рыдая все больше и больше, сказала прерывающимся голосом, как
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Жизнь в лесу, друг мой, ужасное дело!

Там повсюду бродят свирепые слоны, в пору бешенства готовые каждую минуту растоптать человека. Жизнь в лесу, друг мой, ужасное дело! Там - убийственный зной и убийственная стужа, голод и жажда - все это придется переносить. Жизнь в лесу- ужасное дело! Там в непроницаемых чащах кишат змеи, скорпионы и всякие ядовитые гады. Там придется переправляться через глубокие тинистые реки, в которых живут стадами огромные крокодилы - это ужасное дело!

Там придется спать на голой, мокрой земле, есть только коренья и дикие, горькие растения, да и того часто не найдешь, одеваться в шкуры зверей или в древесную кору, носить длинную спутанную бороду, пепричесанные волосы, завязывать их безобразным снопом на голове, все тело не мытое, в нечистоте, испачканное грязью, изнуренное, иссохшее... ты будешь скелетом- каково мне будет видеть в таком положении тебя, теперь такую цветущую, прекрасную, нежную, грациозную! С друг мой, жизнь в лесу - ужасное дело! Оставь меня- не ходи за мной- я буду тебя любить все равно- я только телом разлучусь с тобою- а ты будешь жить в моих мыслях, в моем сердце. Оставь меня! - Нет, лучше мне погибнуть там, нежели жить здесь, - сказала Сита, тоскуя и рыдая, убитая горем, орошая свое отчаяние жгучими каплями слез. - Ну, тогда так, - отвечал Рама, - пойдем со мной, прекрасная, благородная, удивительная, женщина.

Он стал было уговаривать Лаксмана остаться дома- но Лаксмана обхватил его ноги и ноги Ситы и, рыдая, умолял не покидать его. - Учитель мой, добродетельный друг мой, господин мой! Я был до сих пор неразлучен с тобою, я шел, когда ты шел, я останавливался, когда ты останавливался. Возьми, возьми меня с собою. Очарованный Рама слушал слова своего друга, смотрел на него и, улыбаясь, сказал:

- Ну, пойдем, пойдем страдать вместе.

После этого они вес трое раздали пышные одежды, драгоценные украшения, золотые и серебряные сосуды и другие вещи добродетельным браминам и другим лицам, услугами которых пользовались, и пошли прощаться к царю.

Царь, окруженный своими советниками, женами и всеми придворными женщинами, ожидал их в муке печали, стыда, досады на самого себя, в страшном смятении ума и терзании сердца.

Не говоря ни слова, потупив глаза, стали перед ним Рама, Сита и Лаксмана. Вот сняли они с себя богатые одежды и драгоценные украшении, стали завязывать себе снопом, по отшельнически, волосы и надевать платье из древесной коры.

От стыда, печали и замешательства Сита не знала, как надеть это нищенское платье и привязать его, чтоб оно держалось на теле. - Благородный друг мой, - сказала она Раме, - помоги мне: видишь, я еще не умею. Рама стал помогать ей. Женщины зарыдали и подняли вопль, раздирающий сердце:

- О! Позор, позор, позор! - кричали они. Царь Дасарата зашатался и упал без чувств. Рама между тем взял заступ, корзину, два колчана со стрелами и глиняный кувшин, положил их в колесницу и поехал из города в изгнание. Очнувшись, несчастный старик Дасарата закричал отчаянным голосом:

- Рама, Рама! Милый сын мой, воротись, воротись или возьми меня с собою! Но Рама слышал только голос своего сердца, не возвратился и не взял отца с собою. Они, трое изгнанников, поехали. Город был в полном смятении- все теснились на улицах, у окон, на крышах домов, на сучьях деревьев. Стоны, бессловные крики, горькие попреки, ядовитые поругания, жалобы, возгласы любви и участия сливались в подавляющий гул негодующего парода, возмущенного и изумленного неправдивостью царя.

- Поезжай скорее, - сказал Рама правителю коней. - Тише, тише! - кричал народ, - дай нам еще раз хоть одну минуту больше посмотреть на Раму.

- Остановись, остановись, - закричал царь вознице. Рама оглянулся и видит, что за ним бегут отец и мать. Возница не знал, что делать, но придержал было лошадей.

- Пошел, - крикнул ему Рама, - зачем продолжать эту муку? Когда ты вернешься, скажи царю, что ты не слыхал его слов. Пошел скорей, скорей! Они помчались. Царь все смотрел, все смотрел и, можно сказать, мыслью уничтожал пространство, их разделяющее.

Все тусклей, все темнее, погружаясь в даль, изгнанники исчезли из глаз отца и матери. Царь опять упал без чувств, как бездушный, безжизненный труп: его души, его жизни, его Рамы не было с ним. Когда привели его в чувство, он молча возвратился в свой великолепный дворец, теперь бедное, постыдное жилище печали.

А Рама, Сита и Лаксмана въехали в лес, переправились через несколько рек и при наступлении ночи остановились под ветвистыми деревьями, где земля давала для постели множество цветов и мягких растений. Рама и Лаксмана устроили постель для Сити как можно мягче, чтобы на первых порах не показалась ей слишком жестка, ей, царской дочери, жене царского сына, такой нежной, привыкшей к роскоши с самого детства. Она заснула, заснул и Рама, но Лаксмана не спал, потому что не спала его печаль. За Рамой пошли в изгнание многочисленный толпы парода- они не хотели расстаться с ним.

Было уже за полночь- все спали- Рама проснулся и говорит правителю коней: - Я должен отправляться в изгнание один и жить пустынником- пусть эти добрые люди возвращаются домой и служат моему отцу и моему брату Бгарате - да низойдет на них счастье- а ты запрягай поскорее и потихоньку лошадей, отвези пас подальше, наделай побольше запутанных следов колесами, чтобы им показалось, что мы вернулись назад в город. Увидя это, они сами туда вернутся.

Сумантра, правитель коней, так и сделал. Народ вернулся в город- а изгнанники едут все дальше и дальше, углубляясь все больше и больше в темную глубь и глушь неисходных лесов. Приезжают они к Гангу (Гангесу)- деревья покрыты плодами- воздух напоен ароматом- поют соловьи- спокойно пасутся стада газелей- вдали, как знамя, над лесом колышется дым: это разложен огонь в святом жилище отшельника. В воздухе тишина- все будто слушает его молитвы, чистые, как небо, его песни, жаркие, как огонь его жертвенника, как пламень его сердца.

- Чудное место! - сказал Рама. - Вот бы где жить. Но отец и мать узнают и будут ходить сюда. Нет, дальше, дальше, чтобы и след пропал и слуху о пас не было- ведь мы изгнанники, по воле отца мы должны жить в одиночестве, жизнью печали и страдания. Увидя у берега какую-то старую, хрупкую лодку, Гама вошел в нее первый, Лаксмана на руках перенес Ситу и сел сам.

Сумантра, мудрый правитель коней, остался па берегу и смотрел, как они вышли на противоположный берег и обернулись, чтобы в последний раз взглянуть на пего, на дорогую колесницу и прекрасных, крепких, сытых, лоснящихся копей. Сумантра, почтительно, в виде чаши, сложил руки на прощанье и наклонился. Тогда печаль вошла во все сознания: со стоном заржали и заплакали лошади- с деревьев посыпались мгновенно засохшие листья и только что развернувшиеся почки, цветы повяли, воды реки, казалось, текли уныло, без плеска, без говора, животные стояли неподвижно, птицы замолкли, весь край онемел под тяжестью мрачной печали.

Когда вернулся Суматра, правитель копей, и проезжал по городу, на улицы высыпали толпы народа и осыпали его попреками, как он мог оставить Гаму и возвратиться один. Царь, увидев его, залившись слезами, начал спрашивать: “Куда отправился Гама? Что говорила Сита? Что говорил Лаксмана? Где они останавливались? Что ели? Как спали? О чем разговаривали?” И каждое слово Суматры рвало ему сердце. Город и двор его сделался уныл, как немая пустыня. Царь тосковал, не зная покоя ни одной минуты.

Раз ночью во время бессонницы, перебирая в памяти все поступки своей жизни, он кликнул свою жену, мать Гамы, и говорит:

- Знаешь ли, я отыскал причину, за что меня постигло такое несчастие, отчего помутились мои мысли и я подчинился злому наущению матери Бгараты. Зло, благородная женщина, рано или поздно принесет свой плод. Это - неизбежно. Вот что я сделал: когда я был еще молод и глуп, то очень гордился своею силой, ловкостью без промаха попадать стрелою в цель и убивать зверя, видя сто только слухом. Охота была моим величайшим наслаждением. Вот однажды настала отрадная для меня пора дождей: очаровательные облака покрывали все небо- земля, спаленная солнцем, жадно пила прохладную воду- реки выступили из берегов и затопили луга и долины- свежая зелень сверкала красотою и радостью- журавли, лебеди, павлины и золотистые кукушки кричали и носились с места на место. Я забросил за плечи два колчана, взял в руки лук и отправился к одной реке, к тому месту, куда обыкновенно приходят пить дикие буйволы, слоны и другие жильцы лесов. Настала темная-темная ночь- можно было слышать, а не видеть. Стою. Вот слышу - зажурчала вода так, как она журчит, когда слои втягивает ее в свой хобот. Я натянул лук и пустил стрелу- она, как огонь, пронизала мрак и чащу кустов, и в то же мгновение раздался пронзительный вопль и послышался плеск воды. Я бросил лук и кинулся туда. Там, свалившись с берега в воду, окровавленный, со стрелою в груди, бился молодой человек. Я ужаснулся, вытащил его на берег и стал осторожно потихоньку вынимать стрелу. Несчастный! Ему от того не было легче.

Он стонал и горько упрекал меня: “Жестокий человек, злой воин! Что я тебе сделал? За что ты убил меня? Но ты убил не меня одного- ты убил трех человек- ты убил вместе со мною моего отца и мою мать: они дряхлы, они совершенно слепы- я был для них и глазами, и ногами, и руками. Мы жили счастливо в тишине и святости пустыннического уединения- я приносил им воду, плоды, коренья и давал им в руки- я выводил их на солнце, сажал их под тень, укладывал их на мох постели, читал им святые книги, говорил, какие цветы распускаются, какие плоды зреют- души их жили во мне и через меня наслаждались жизнью. Вот теперь они меня ждут с лаской, с любовью, обращая на тропинку свои незрячие очи. Скорей, скорей вырви стрелу из моего тела- она жжет меня, как змеиный яд. Иди к моим несчастным слепцам- скажи им, что ты не нарочно убил меня- а то они проклянут тебя- а ты знаешь, проклятие, произносимое отшельником, приносит безбрежное горе. О! Как мучительна моя рана”.

В исступлении состраданья я вырвал стрелу. Кровь хлынула из раны- несчастный юноша затрепетал всем телом, простонал, тяжело вздохнул и умолк навсегда. Изнемогая от горя, с замирающим сердцем, едва держась на ногах, я зачерпнул воды в кувшин и, шатаясь, как больной, побрел к несчастным, осиротевшим старикам.

Услышан шум ветвей и шагов моих, пустынник ласково спросил: “Милое дитя мое! Что ты так замешкался? Знать, заигрался, плескаясь водою. Скучно тебе с нами, слепцами бедными. Или мы тебя чем огорчили? Коли так, то прости нас, милое дитя мое! Только не оставляй нас так долго одних: нам грустно без тебя- ведь в тебе вся наша радость, вся наша жизнь. Подойди же, я обниму тебя- дай мне почувствовать теплоту твоего дыхания, теплоту твоей груди!”

Так лепетал бедный старик, и каждое слово его, как огненная стрела, раздирала мое сердце. У меня замерло дыхание, я долго не мог выговорить ни одного слова.

“Что ж ты не говоришь ничего, не подойдешь ко мне, милое дитя мое?”

Я зарыдал и прерывающимся голосом рассказал о своем невольном злодеянии. Отец и мать, услышав, что сына их нет больше, что он умер, что он убит, несколько минут стояли, как окаменелые, без слов, без слез, без движения.

Наконец старик разразился горькими речами: “О Кшатрия, Кшатрия! Злой человек! Что ты сделал! Что ты сделал! Ты совершил злодеяние без намерения, но все же оно сделано твоею рукою. Если б ты не пришел сам и не раскаялся в нем, я бы проклял тебя и весь твой род- для семи поколений твоих предков и твоих потомков был бы закрыт вход на небо- ты и все твое родство погибло бы в ту же минуту: но ты пролил святую кровь невинного, чистого отшельника без умысла, и я прощаю тебе. Веди же нас скорей к нашему дорогому погибшему детищу!”

Я взял под руки несчастных слепцов, привел и наклонил их к трупу сына. Они в изнеможении пали на него, ощупывали его лицо, руки, грудь, ноги много раз, рыдали, горько рыдали, звали его по имени, умоляли его, как живого, чтобы он сказал им хоть словечко, припоминали, как он приносил им воду, коренья, ласкал их, читал им сладким голосом священные книги (Веды), и горевали о своей беспомощности. Излив печаль свою в слезах и жалобах, старики совершили обряд омовения и стали молиться.

Вдруг тело юноши преобразилось в светлое, небесное существо, он появился на великолепной колеснице и, обращаясь к своим родителям сказал: “В награду за мою заботливость о вас, святые души, я удостоен высшего существования, вскоре и вы будете в том же жилище. Не плачьте обо мне. И царь этот не виноват. Так суждено было, чтобы стрела его поразила меня”.

Сказав это, он скрылся в небесном пространстве. Тогда старик, обратившись ко мне, сказал: “Сын мой говорит, что ты не виноват, и я не проклинаю тебя- но слушай, вот что неизбежно: как я умру сиротою с горя о потере сына, так умрешь и ты- в последние минуты жизни ты будешь звать своего сына и не дозовешься!”

Сказав эти слова, царь Дасарата прошептал несколько раз:

- Рама! Рама! - И замолк.

“Хорошо, что он уснул, - подумала царица, - пусть уснет и печаль его”. На другой день узнали, что это был сон смерти.

Брат Рамы, Бгарата, был приглашен на престол, но, узнав, что сделала его мать, осыпал ее самыми жестокими упреками, страшно тосковал и, когда пламя погребального костра горячими языками охватило тело его отца и превратило его в пепел, он зашатался и упал без чувств под тяжестью печали- министры подняли его. Очнувшись он сказал:

- Настоящий наследник престола - Рама. Таков наш закон. Я не нарушу его. Посылайте работников расчищать и уравнивать путь, созывайте войско, я пойду отыскивать моего милого брата.

Когда все было готово, Бгарата сел на великолепную колесницу, запряженную белыми конями. Перед ним ехали министры на колесницах, блеском похожих на колесницу солнца- за ним шли сто тысяч слонов в полной сбруе, шестьдесят тысяч боевых колесниц со стрелками, сто тысяч верховых воинов. Все это ополчение пришло к реке Ганг на границу Нишадского царства.

Нишадский царь испугался:

“Верно, Бгарата хочет завоевать наше царство, или отыскать и убить Раму, чтобы спокойно сидеть на его престоле, - подумал Нишадский царь. - О! Блеск короны так обольстителен, что в одно мгновение способен потушить братскую любовь и разорвать самую крепкую сердечную связь. Я не уступлю врагу без битвы, я буду биться до тех пор, пока, покрытый ранами, истекая кровью, паду мертвым на землю”.

Но, узнав, что Бгарата идет с добрыми намерениями, царь Нишадский пригласил его в свой дворец.

- Этот дворец, - сказал он Бгарате, - принадлежит тебе, я - раб твой.

Потом стал угощать его кореньями, плодами, мясом копченым, мясом свежим и множеством других различных кушаний. На другой день он с большим количеством войска и слуг проводил Бгарату к Гангу и со всей его армией переправил его на лодках через реку. Попрощавшись, Бгарата отправился со своим войском в лес. Вот пришли они к убежищу одного великого, святейшего по своему долговременному постничеству и укрощению страстей, могущественнейшего пустынника.

Пустынник, увидя Бгарату крикнул своим ученикам:

- Скорей - корзину гостеприимства!

Принесли корзину гостеприимства, наполненную кореньями, цветами и плодами. Отшельник подал ее Бгарате с почтительностью, подал воды для умыванья и для питья и разных прохладительных напитков. Потом сказал со всевозможною вежливостию:

- Благородный царевич! Зачем же ты пришел ко мне один? Вели привести сюда всю армию- я хочу угостить всех твоих воинов- мне приятно думать, что они с удовольствием вспомнят о моем приеме! Войско пришло. Отшельник кликнул небесного строителя- строитель в тот же миг явился.

- Устрой сию минуту пир, - сказал отшельник, - пир для царевича и для всего войска- пусть притекут сюда все реки с востока и запада, да чтобы в одних была самая чистая прохладная и приятная вода, а в других вместо воды текли и крепкие и сладкие вина- чтобы весь лес осветился самым ярким блеском, с ветвей деревьев сыпались спелые и вкусные плоды- из стволов ручьями лился мед- столы были убраны самыми роскошными цветами и было мяса и сластей всякого рода без счету. Я призываю всех богов на этот пир.

И вот только он с молитвенным благоговением сложил руки, обратился к востоку и мыслью проник небо, явились боги, каждый со своим семейством- от них повеяло небесным благоуханием- а горы принесли аромат земной- небо покрылось прохладными тучами, а из туч посыпался дождь цветов. Послышались везде - в лесу, в воздухе, на небе чудные звуки. На огромном пространстве во все стороны земля сделалась ровна, как полотно- появились зеленые луга, цветники, сады, свежие, душистые лески, великолепные дворцы изящной архитектуры, убранные внутри со всею волшебною роскошью, с дорогими коврами на полах, с золотою мебелью, с драгоценными сосудами, с паланкинами, с веерами из редких перьев, блестящих, как драгоценные камни, с мягкими постелями, с плещущими фонтанами - со всем, что ласкает, нежит и приводит в сладкое упоение человеческие чувства. Потом, по слову отшельника, появились бесчисленные рои небесных женщин, самых прелестных небесных баядерок. Они ласково угощали царевича и его воинов, плясали и пели с неподражаемой грацией, невиданною и непостижимою на земле. И веселились не только люди, веселились все животные - слоны, верблюды, ослы, быки, овцы и козы, все пили и ели досыта. Птицы, разноцветные, сверкающие перьями, как алмазы, порхали, пели, пищали, щебетали.

В таком волшебном наслаждении для всего живого создания прошла ночь. Поутру боги и богини простились с отшельником и умчались на небо так лее мгновенно, как спустились с него. Простился с ним и Бгарата и отправился по его указанию отыскивать в лесу убежище Рамы.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Рамаяна
Часть 2

Рама, Лаксмана и Сита были за обедом: у них были коренья, плоды, мед и мясо черных газелей, которых настрелял Лаксмана. Вблизи горел неугасающий священный огонь. Они весело разговаривали и наслаждались величественным видом гор, плеском светлых рек, прохладой пещер, сумраком под нависшими ветвями густолиственных могучих деревьев, шумом и криком журавлей и лебедей, разнообразнейшими цветами, красовавшимися по берегам потоков, сладким шепотом леса, красотою плодов, всем, чем так неистощимо богата и очаровательна природа.

Вдруг слышат они тяжелый топот слонов, ржанье коней, звонкий стук колесниц, бряцанье оружия и глухой говор многочисленных голосов.

- Что это значит, Лаксмана? - сказал Рама.

Лаксмана бросился к высокому, покрытому цветами дереву, взлез на вершину его, посмотрел во все стороны и крикнул:

- Да это идет целая вооруженная армия- надевай скорее латы, натяни покрепче тетивы на оба лука- спрячь Ситу в пещеру- а мы будем биться- или нет, спрячься и ты с Ситой вместе- а я останусь один- я вижу, идет Бгарата, он, очевидно, хочет истребить нас, чтобы спокойно сидеть па престоле, на который лукавством посадила его мать- но я его самого положу на месте

. - Лаксмана, друг мой! Как ты можешь думать так дурно о Бгарате? Когда он сделал тебе какое зло? Когда он сказал тебе хоть одно неласковое слово? И возможно ли, чтоб брат пролил кровь своего брата? А ты кипишь такою враждой против Бгараты и готов убить его. Ах, Лаксмана, Лаксмана! Я уверен, что Бгарата пришел только повидаться с нами.

Лаксмана смешался, покраснел, потупил глаза и сказал запинаясь:

- Пожалуй... может быть... в самом деле... он пришел только повидаться с нами.

В это время утих шум колесниц, коней, слонов и людей, Бгарата велел войску остановиться- а сам торопливо пошел к убежищу изгнанников. Увидя Раму, Лаксмана и Ситу, он, тяжело дыша, подбежал к ним, залился слезами, припал к ногам брата и воскликнул только: “Повелитель!” - и больше не мог произнести ни слова.

Рама заключил его в свои объятия, посадил к себе на колени, целовал его, ласкал и расспрашивал об отце, о матери, о всех родных, о министрах, о военачальниках, о продовольствии войска, об уважении к правоверующим, истинно-благочестивым браминам, о почете ученым, из которых каждый один стоит тысячи неучей, о доверенности к людям честным и опытным, о доходах, о прочности крепостей, о достаточном количестве оружия и хлебных запасов на случай войны, о гостеприимстве, простоте, доступности и ласковости в обращении - обо всем, чем богато, сильно, славно и счастливо государство. Бгарата с такою же любовью отвечал на все это, с какою брат его расспрашивал. Услышав о смерти отца, убитого печалью о нем, Рама замолчал, погрузившись в свою душу.

Бгарата начал умолять его возвратиться в свое государство и занять престол.

- Нет, милый друг мой! Будем исполнять священную волю нашего, теперь блаженствующего на небесах родителя: тебе - престол- мне - пустыня. Всякому своя доля.

Царицы, бывшие с Бгаратой, стали уговаривать Ситу убедить мужа вернуться- говорили, что уж теперь видимо вянет ее красота, что через несколько лет не останется от нее ни одного цветка, что все будут только с сожалением глядеть на нее... Сита плакала, но осталась непреклонной, как муж ее был непреклонен, подобно горе. Однако ж, прощаясь с Бгаратой и сопровождавшими его царицами и направляясь к своему убежищу, Рама заплакал. Тогда один отшельник поднес ему прекрасно сплетенные из травы сандалии и сказал:

- Благородный Рама! Надень эти сандалии, потом сними их, обратись к востоку и отдай Бгарате, как символ царской власти. Рама так и сделал. Бгарата, заливаясь слезами, припал к ногам Рамы, потом положил себе на голову сандалии и сказал трогательным и сладким голосом:

- Брат мой! Я с этими сандалиями принимаю корону, царскую власть и царство только на хранение до тех пор, пока ты не возвратишься через четырнадцать лет!

- Сандалии, врученные мне добровольно Рамой, - сказал Бгарата своим министрам и советникам, - сумеют мудро управлять государством, - и со всем войском двинулся назад. Все ликовали. Бгарата, возвратясь в город, в присутствии всех знатных мужей, народа и войска совершил обряд посвящения благородных, святых сандалий на царство, велел поставить над ними знаки царского достоинства - два опахала - одно для защиты от солнца, другое от москитов, и стал управлять страною от имени сандалий.

- Лаксмана, - сказал Рама, - в этом убежище нам оставаться больше нельзя- здесь все будет мне напоминать о грустном свидании с нашими родными- да и посмотри, кругом на огромном пространстве все поломано, помято, потоптано, обезображено людьми, лошадьми, слонами и другими животными. Пойдем дальше.

Сита подала им луки, колчаны, стрелы, копья, и они отправились. На пути зашли к одному пустыннику, переночевали в его гостеприимном приюте, расспросили, где бы им найти место побезопасней от диких зверей и ядовитых гадов, богатое потоками, цветами и плодовыми деревьями. Пустынник сказал им, где есть такое место и напутствовал их благословением, а жена его, также, как он, приобретшая великую, сверхъестественную силу святостью своей отшельнической жизни, подарила Сите два платья, которые никогда не изнашиваются и никогда не мараются, разные украшения, румяна никогда не вянущей красоты, таинственный знак счастия на лицо, никогда не стареющее и через то - силу постоянно очаровывать своего мужа- сверх того множество букетов разных цветов, свежих, роскошных, блестящих, хотя не столько прекрасных, как сама царица. Сопровождаемые напутственными приветствиями великодушных браминов, друзья отправились и скрылись в темном лесу, как солнце скрывается в тучах.

Они переходят от пустынника к пустыннику, встречают везде гостеприимство и ласку. Так проходит десять лет. В это время однажды на пути встречает их великий коршун Джатайю, царь пернатых, одаренный неизмеримой силой- обращаясь к Раме с речью нежной и дружеской, коршун сказал: - Я друг царя Дасарата. Если тебе угодно, прими меня к себе в товарищи. Я буду защищать Ситу, когда ты отлучишься куда-нибудь с Лаксманой.

- Весьма охотно, - отвечал Рама и обнял благородную птицу.

Наконец они нашли прекрасное место, где и сладких кореньев, и плодов, и газелей, и птиц всякого рода видимо-невидимо. Лаксмана, искусный строитель, очень скоро построил прелестную хижину для своих друзей, и рад был этому, и они были рады. Жили они туг, наслаждаясь красотою вечноцветущей роскошной природы, взаимными ласками и разговорами.

Однажды царь птиц приходит к ним и говорит:

- Мне надо повидаться со своими родителями- прощайте, благородные друзья мои- если вам угодно, то я возвращусь к вам.

- Прощай, царь птиц- только возвращайся поскорей- мы будем ждать тебя.

Однажды в их счастливое убежище, исполненное чистых, святых наслаждений, является злая волшебница, на самом деле, безобразнейшая, но имевшая способность принимать самые привлекательные образы. И она приняла вид прекрасной женщины: но Рама и Лаксмана не показали к ней ни малейшего интереса. Раздосадованная этим, она с бешенством бросилась на Ситу, чтобы растерзать ее. Лаксмана схватил волшебницу и отрубил ей нос и уши. Она завопила на весь лес страшным голосом, мгновенно исчезла, как мгновенно и явилась, бросилась к своему брату-демону, и истекая кровью, горько жаловалась. Брат злой волшебницы, демон Кара пришел в бешенство и приказа-! четырнадцати демонам, ночным бродягам, подобным смерти, поймать трех пустынников - Раму, Лаксмана и Ситу и убить их.

- Моя милая сестра, - прибавил он, - хочет напиться их крови.

Демоны тотчас пустились исполнять приказание.

Увидя их, Рама оставил Ситу с Лаксманой, а сам выступил против демонов. Они с остервенением кинулись па пего с молотами, мечами и копьями. Рама начал пускать в них свои божественные стрелы- стрела пронижет демона насквозь, а сама возвратится и ляжет па тетиву лука. Так и побил он всех четырнадцать демонов. Злая волшебница в слезах бросилась к своему брату.

- Не плачь, благородная госпожа, - сказал ей брат, демон Кара. - Ныне же эти презренные люди будут побиты, и ты насладишься кровью их. Утешься.

Кара тотчас собрал четырнадцать тысяч демонского ополчения, сам сел на великолепную колесницу, украшенную золотом и драгоценными камнями, золотыми и серебряными изображениями солнца, луны, звезд, птиц, рыб, гор, цветов и деревьев.

- Вперед! - крикнул он, и все мрачное полчище, вооруженное булавами, копьями и трезубцами зашумело, понеслось, как грозовая туча. Вдруг поднялся страшный ветер, полился дождь, смешанный с кровью, посыпались с неба каменья, солнце потускнело, по небу разлился багровый свет- птицы, носившиеся в воздухе, подняли пронзительный крик, обращаясь к полчищу демонов.

- А, дурное предзнаменование, - сказал демон Кара, - но я не боюсь его- предзнаменование - в моей груди, в моей силе. Рама велел Лаксмане увести Ситу от места побоища, спрятать ее в пещеру, закрытую кустами и деревьями, и оставаться подле нее для ее защиты, а сам выступил один против целого войска. Тучи демонов бросились на него со всех сторон: но своими огненными стрелами, быстрыми, как молнии, он на лету перебивал их оружие, и весь покрытый ранами, стоял, как гора, и все сыпал стрелы, и все демонское войско побил, покрыв их трупами необозримое пространство. Тогда на небе послышались радостные восклицания, загремела му-(ыка, на голову Рамы посыпались цветы, и его приветствовали голоса небесных существ: “Славно, Рама, славно!” Рама, радостный и торжествующий, пошел к Сите, успокоил ее, и они стали жить счастливо в своем очаровательном убежище. Когда злая волшебница, которой Лаксмана обрубил нос и угли, увидела, что все четырнадцать тысяч демонов, бывших в лесах, где жил Рама, побиты, то в ужасе бросилась на остров Цейлон, где царствовал демон из демонов, брат ее Равана, бич вселенной. Там на золотом престоле сидело это страшилище: у него было десять лиц и двадцать рук, глаза - медного цвета- пасть постоянно открыта, как пасть всепожирающей смерти. Кругом пего стояли его советники.

Колдунья, подбежав к нему, завопила с неистовством: - А! Ты здесь спокойно и беспечно наслаждаешься всеми удовольствиями, и не знаешь, что тебе грозит величайшая опасность: у нас в лесу появился отшельник - Рама- он побил все твое войско и если не убил меня, то лишь из одного презрения. “Ее убивать”, - сказал он, взглянув па меня, “Нельзя, ведь это женщина”. Можно ли перенести такую обиду? Если ты его не погубишь, то тебе самому погибель неизбежная! Но я не сомневаюсь в твоей победе, и ты тогда возьмешь себе в невольницы жену его Ситу. Это - такая красавица, какой не видывал свет, прекрасней всякой нимфы, даже всякой богини: такая стройная и такая тоненькая, что пролезет в кольцо. - Успокойся, - сказал десятилицый Равана, - утвердись духом- меня никто не победит, не то, что какой-то там Рама, какой бы ни был он сильный в стаде людей. А Ситу я уж дам тебе на съеденье.

И он задумал демонское дело. Раз Рама, Лаксмана и Сита сидели вместе, разговаривали о святых уроках Вед, любовались красотою своего мирного убежища и хвалили счастье пустыннической жизни. Вдруг из цветущих кустов выходит удивительная газель: шерсть золотая, по которой вкраплены звездочки из серебра, изумруда и других драгоценных камней, вокруг четырех рожек грациозно обернуты нити жемчуга, глаза алмазные- вся такая гибкая, стройная.

Увидя ее, Сита пришла в неописанный восторг:

- Рама, благородный друг мой, посмотри, какая прелесть эта козочка! Как бы мне хотелось иметь ее! Поймай ее, Рама- а если нельзя поймать, то застрели- как бы славно было сделать ковер из ее шкуры!

Нет, это - жестоко- это - противно женской природе- лучше поймай живою- она будет забавлять нас во время нашего отшельничества, а когда ты будешь царем, а я царицей - мы возьмем ее с собою, будем лелеять ее, ласкать, и она будет радостью и украшением нашего великолепного дворца. Ведь мы уж скоро вернемся.

- Хорошо, - сказал Рама, - я принесу тебе эту газель, живую, или мертвую! Лаксмана! Ты оставайся здесь и оберегай Ситу. Сказав это, он пошел к тому месту, где бродила чудная газель. Она повернула от него в лес, он - за ней. Она пустилась бежать быстрее ветра, быстрее мысли. Рама не отставал от нее. Она то скроется, то покажется, то опять скроется и, как солнечный луч, мелькает между деревьями: только прицелится Рама, а ее уж нет. Раздраженный такой погоней, он наконец остановился, прицелился и, когда газель показалась довольно близко к нему, спустил стрелу- стрела попала прямо в сердце.

Газель судорожно подпрыгнула на месте и повалилась на землю, Рама бросился к ней, но в ужасе отшатнулся назад: перед ним лежал чудовищный демон. Это он принял вид газели. Истекая кровью, коварный ночной скиталец крикнул голосом Рамы:

- Лаксмана! Лаксмана! Спасай меня! - Беги скорей на помощь, Лаксмана! - вскрикнула Сита в страшной тревоге, - Беги! Он погибает, мой благородный, мой прекрасный Рама. - Успокойся, прекрасная Сита. С Рамой никто не справится, Рамы никто не испугает- какая бы то ни была опасность, он не станет звать на помощь.

И я не отойду от тебя ни на шаг- я дал ему слово охранять тебя, и свято исполню его! Разгоревшись от страха, печали и гнева, Сита стала осыпать его жестокими упреками: - А! Вот какой ты брат и друг! У тебя только ласковые взгляды и речи, а сердце змеиное. Ты или трус, или предатель. Уж не думаешь ли ты, что я сделаюсь твоей женой, когда погибнет мой блистательный Рама, мое солнце, мое божество... Никогда!

Смерть его будет моей смертью! - Сита! Не редкость услышать от женщины такие несправедливые и жестокие слова. Только тебе, которой я поклоняюсь, как солнцу, стыдно говорить это мне. Ты вынуждаешь меня нарушить обязательство, данное мною твоему мужу. Так и быть: оставайся одна- да охраняют тебя все божества этих лесов! Только сердце у меня замирает от страха: погибнешь ты без меня! - Ступай, ступай скорей- если Рама погибнет, я брошусь в пропасть, в воду, в огонь- после него я не допущу, чтобы хотя кто-нибудь из мужчин коснулся ноги моей. Лаксмана думал успокоить ее- но она рыдала, заливалась слезами, била себя в грудь и не говорила ни слова. Лаксмана бросил на Ситу прощальный взгляд, полный участия и поспешил туда, откуда раздавался голос Рамы.

Сита, оставшись одна, была в ужасной тревоге об участи Рамы и собственной судьбе: кругом темный лес, наполненный свирепыми зверями, ядовитыми гадами и демонами- она села в своем шалаше и горько плакала, предавшись печали своих мыслей. Вдруг слышит шорох ветвей и человеческих шагов. Она вскочила- сердце у нее сильно забилось от страха и радости: “Это, верно, мой милый Рама, мой благородный непобедимый герой!”

Но это не был он- перед ней стоял нищенствующий брамин, с котомкою за плечами, в сандалиях из древесной коры, с глиняным кувшином для воды.

Подойдя к ней, он начал читать священные молитвы из Вед и сказал:

- Кто ты, очаровательная женщина, ты, прекрасные которой нет во всех трех мирах? Зачем ты здесь, в этом ужасном лесу, в бедном жилище, в грубой одежде отшельницы? Тебе бы жить только в великолепных дворцах, среди роскошных садов, в прохладе плещущих водометов, между пышными цветами, тебе прекраснейшему цветку создания. Кто ты, воплощенная скромность, живой, прелестный образ счастья, радости жизни?

Сита, увлеченная словами, столь обаятельными для всякой женщины, с младенческою доверчивостью рассказала, как требовала вежливость, все и о себе, и о Раме, и о Лаксмане. - Но зачем, святой отец, ты бродить в лесу один? Останься здесь, живи с нами- Рама скоро вернется- ему будет приятно видеть тебя своим гостем- он так любить беседовать с отшельниками о священных предметах. Не успела она сказать это, как вдруг видит, что перед нею стоит уже не отшельник, а чудовищный десятиголовый демон всех демонов, царствовавший на острове Цейлоне. Она вскрикнула в ужасе:

- Рама! Лаксмана! Спасите!

Но было уже поздно: демон всех демонов схватил ее, посадил с собою на волшебную, тут же внезапно явившуюся колесницу, и блестя и гремя золотыми колесами, поднялся па воздух и полетел в свое демонское царство. Сита билась, рвалась у пего из рук и жалобными, молящими воплями далеко оглашала пространство.

В это время на вершине одной горы, в недоступной вышине, в глуши и тишине величавого уединения, могучий коршун, царь всех коршунов, дремал, греясь спиной на жгучем солнце. Этот крик потряс, как удар грома, его великодушное сердце. Его пробудило чувство давнишней дружбы к царю Дасарате. Он окинул глазами все пространство небес, видит сверкающую и гремящую колесницу демона Раваны и с воплем бьющуюся в руках его прекрасную Ситу.

- Слушай ты, десятиголовый демон, я - царь птиц - Джатайю- я - стар: мне шестьдесят тысяч лет отроду- ты - молод, несешься па колеснице, грудь твоя покрыта латами, в руках у тебя лук- по у меня есть еще-достаточно мужества и силы, чтобы с тобой биться, и я убью тебя. Оставь Ситу!

Но Равана все летел быстрей и быстрей. Коршун поднялся высоко, начал описывать круги над колесницей и, кипя гневом, кинулся на Равану. Демон начал пускать в него стрелы и копья тучами- они, как сетью, покрыли его тело- кровь лилась из ран благородной птицы. Коршун с неистовством вцепился в спину своего врага и рвал его клювом и когтями. Равана отбивался оружием и наносил коршуну тяжелые рапы. Царь птиц поднялся высоко, высоко, кинулся со всею силой и быстротой своих могучих крыл, сел на голову Раване и начал полосовать ему лицо, перебил пополам его лук и стрелу, сорвал с него золотую корону и бросил ее на землю, разбил золотую колесницу, перебил ослов, которые везли ее, убил кучера, растерзал его тело и сбросил труп. Равана, крепко обхватив Ситу, одним прыжком очутился на земле. Увидя, что Равана обезоружен, избит, изранен, все земные созданья с восторгом приветствовали царя пернатых:

- Славно, коршун! Славно!

Но коршун, обессиленный и летами, и ранами, истекая кровью, отлетел прочь, чтобы отдохнуть и оправиться. Равана обрадовался этому, схватил Ситу и поднялся в воздух. Но в то же время поднялся и коршун- они начали снова биться с ожесточением. Коршун избороздил все тело Раваны. Они оба спустились на землю. Равана отбивался мечем, руками и ногами- коршун бил его крыльями, клювом и когтями. Равана, чтобы действовать свободней, выпустил из рук Ситу, схватил меч, ударил коршуна в бок и отрубил ему крылья и ноги. Коршун замертво повалился па землю. Сита в отчаянии бросилась к своему защитнику, обхватила его руками и плакала над ним, как жена плачет над своим мужем.
Равана подбежал к ней. Она хваталась за кусты, обхватывала деревья, умолял:

- Спасите меня, спасите!... Рама, Лаксмана, мать моя! Где вы? Равана схватил ее за волосы и поднял ее, готовясь отрубить ей голову. Тогда содрогнулись сердца у всех святых мужей, населявших лес, и глубокий мрак покрыл землю и небо. Демон снова поднялся на воздух и поволок Ситу. Вот с ноги у нее сорвался браслет, через нисколько времени стали падать разные украшения, сорвалось с шеи жемчужное ожерелье, драгоценные запонки, серьги, кольца. Бушевал ветер- лес шумел- вершины деревьев, казалось, говорили: “Не бойся, Сита, не бойся”. Львы, тигры, слоны, газели, возмущенные насилием демона, толпами бежали за Ситой, следуя по пути, на который падала ее тень. Солнце побледнело. “Нет добра, нет справедливости в мире, - роптали и стонали все существа на небе, - когда допускается такое злодеяние!” А злодеяние в образе демона неслось по воздуху и несло отчаянную Ситу, которая все кричала:

- Лаксмана! Рама! Спасите, спасите меня!

Но защитника не было ни на земле, ни па небе. Вдруг она увидела на вершине горы пять из начальников обезьян и стала бросать еще некоторые оставшаяся на ней драгоценные украшения и верхнюю одежду. Одна из обезьян, самая главная, заметила Ситу и внимательно следила за тем, куда понес ее демон Равана. А он принес ее в свою демонскую столицу, на остров Цейлон. Его встретили тучи демонов и фурий с глубочайшим подобострастием, приложив ко лбу руки в виде чаши

- Слышите, - сказал десятиголовый демон, - давайте этой прекрасной женщине все, чего она захочет, - платьев, благоуханий, драгоценных камней, жемчугу, всего, всего, но только смотрите, чтобы ни мужчина, ни женщина ни одного слова не говорили с ней!

В это время Брама, отец всех созданий, обратился к богу воздуха Индре, приказал ему взять сосуд с небесным питьем, Сон и отправиться на Цейлон, во дворец демона, в покой Ситы, которую, не смыкая глаз ни днем, ни ночью, стерегли тысячи фурий.

- Сон! - сказал бог Индра, - усыпи всех женщин, кроме Ситы. Сон усыпил их в ту же минуту. Тогда бог Индра подошел к Сите и сказал с ласковым и радостным видом: - Добродетельная и прекрасная царевна! Да низойдет на тебя счастье! Будь спокойна: твой муж и брат сто в добром здоровье. Я - бог Индра: посмотри на меня. Возьми вот это божественное питье, напейся его и ты не будешь чувствовать ни голода, ни жажды, и с лица твоего не сбежит румянец, очаровательная женщина. Рама и Лаксмана пойдут войной на демона Равану, и я буду им помощником в битвах. Не предавайся же печали, укроти тоску, которая снедает твое сердце. Будь счастлива!

- Но как мне узнать, что ты точно бог Индра?

- Посмотри на меня, и ты уверишься.

Она посмотрела: Индра стоял, не касаясь земли и глядел на нее, ни разу не мигнувши глазами.

- О, я узнаю, ты - бог, ты - бог! - воскликнула с восторгом улыбающаяся Сита, взяла напиток, выпила, сперва обращаясь мысленно к Раме и Лаксману, за их здоровье и счастье, потом все остальное для себя. Бог Индра умчался на небо. Она почувствовала бодрость и силу в теле- изнурение, которое чувствовала от голода, мгновенно исчезло.

Между тем, когда Рама увидел, что Лаксмана, пробиваясь между кустами, деревьями, колючими растениями и лианами, бежит к нему, то пришел в ужас, с негодованием и упреками воскликнул:

- Лаксмана! Что ты сделал? Разве я не велел тебе ни на шаг не отходить от Ситы? Ведь эта газель, этот голос, похожий на мой и призывавший на помощь, все это было только волшебство, демонский обман. Пойдем скорей назад: что-то теперь с моей прекрасной Ситой!

Они бросились ее отыскивать, звали ее, осматривали рвы, озера, реки, деревья и звали, все звали умоляющими голосами- так они обыскали огромное пространство, томимые тоской о судьбе несчастной Ситы, шли все дальше и дальше. Вдруг - в одном глухом, пустынном месте лежит что-то огромное, как гора- они подходят и видят, что лежит избитый, истекающий кровью, в предсмертных страданиях благородный царь коршунов Джатайю. Рама, думая, что это - демон, прикинувшийся коршуном и сожравший Ситу, натянул лук и хотел пустить в него стрелу. Но это был действительно коршун

- Рама, - сказал он, - узнай меня: я друг твоего отца и умираю за твою очаровательную Ситу. Я видел, что злой Равана схватил ее- я бросился ей на помощь, сын мой, и бился с ним- смотри, вот его разбитая колесница, вот его сломанный лук, вот его разодранное опахало- я бился с ним ожесточенно и долго, бил его крыльями, рвал его тело клювом и когтями- эта кровь, облившая землю на таком большом пространстве - его и моя кровь, Рама. Но Равана молод, а надо мной тяготела старость. Я изнемог- он победил меня, и вот теперь я умираю.

Рама бросился к несчастному коршуну, обнял его, как отца, и горько плакал. Лаксмана плакал тоже навзрыд.

- Друг мой, - сказал наконец Рама, - если в тебе еще есть сила, чтобы произнести нисколько слов, скажи, куда Равана понес мою милую, мою дорогую, мою прекрасную Ситу.

Коршун приподнялся немножко и, хотя прерывающимся, слабым голосом, но ясно и отчетливо отвечал:

- Равана царствует на острове Цейлоне, царь страшный, могучий и злой. Туда он и понес твою Ситу.

Говоря это, царь-птица трепетал и бился всем телом- из благородных уст его потоками лилась кровь- он беспокойно обвел все кругом угасающими глазами, судорожно вздрогнул и тяжело вздохнул. Это был последний вздох жизни. Голова его упала на лицо земли- шея и ноги вытянулись. Рама и Лаксмана плакали над ним неутешно, в трогательных причитаниях выражая свою печаль- потом сложили костер, положили на него бренные останки своего друга, прочли погребальные молитвы, какие читают брамины над умершими людьми, сожгли его, убили оленя, разрубили его тело и разбросали на лугу, для угощения птицам, потом пошли по направлению к югу, куда указал им умирающий коршун.

Идут они долго по горам, лесам и пропастям, идут несколько дней с утренней зари до вечерней. Вот однажды, изнемогающие от душевной тревоги и усталости, они приходят на чудесное место: светлая река, волны ее играют с волнами солнечного света- ветви деревьев покрыты цветами и плодами- в листьях их поют соловьи- на равнинах - свежая, мягкая и бодрая зелень- по ней рассыпаны, как огненные, цветы роскошных лотосов- легкий ласкающий ветерок дышит ароматом и прохладой. При входе в этот рай вся усталость у путников совсем исчезла, и даже на сердце стало легче и веселей. Здесь на вершине горы жил изгнанный братом царь обезьян, Сугрива, со своими друзьями и приверженцами, которые не хотели покидать его в несчастии. Увидя двух людей с огромнейшими луками, царь обезьян, Сугрива, чрезвычайно встревожился, его волновали тысячи мыслей, и он начал метаться по горе, беспрерывно перебегая с места на место.

- Благородные мои советники, - сказал он, - посмотрите на этих двух могучих людей: они одеты в платье из древесной коры, как пустынники- но какие это пустынники? На что пустыннику такое оружие? Нет, это не пустынники- это - посланные моим злым братом Бала, чтоб отыскать, где мы, и всех нас истребить.

Услышав это, обезьяны бросились на другую вершину горы, повыше- сам царь Сугрива мчался, как ветер. Леопарды, антилопы, тигры, бежали от них и прятались по ущельям. Царь Сугрива остановился па-конец на неприступной крутизне. Подданные сбежались к нему и, приложив ко лбу руки в виде чаши, почтительно ожидали его повелений.

Тогда мудрейшая из обезьян, Ганума, обращаясь к Сугриве, сказала:

- Царь, что ж ты бежишь в такой тревоге? Ведь твоего брата, страшного Бала, здесь нет.

- Как не встревожиться? Видишь, какие это могучие герои! Что за руки, что за глаза! Во всем видна необычайная сила и смелость. Во всяком случае, Ганума, поди к ним, поговори с ними поласковей, обойдись как можно почтительней и разузнай, что они за люди, такие величавые и прекрасные.

Ганума, начальник обезьян, мгновенно кинулся с вершины горы и в один миг очутился перед Рамой и Лаксманой. Но явился перед ними, прикинувшись странствующим нищим брамином, почтительно поклонился им, начал хвалить их красоту и силу:

- Вы, - говорил он, - составляете украшение этого места, вы лучше всех цветов, вы - величественнее гордых и великолепных львов и слонов- вы - похожи на бессмертных обитателей небес- вам бы жилищем - царские чертоги, блеск, роскошь, золотые престолы- зачем вы в одежде пустынников бродите в этих диких, негостеприимных местах? Я - советник царя обезьян, которого преследует и хочет погубить брат- имя мне Ганума, я - сын бога Ветра, могу переноситься, куда захочу- могу принимать всевозможные формы, вот как и теперь принял вид нищенствующего брамина. Скажите, кто же вы, блистающие красотой, мужеством и силой?

- Отвечай, Лаксмана, - сказал Рама, - ты умеешь говорить прекрасными слогами и звуками. Лаксмана рассказал свою родословную, свое несчастие и просил великодушных обезьян помочь им отыскать и спасти Ситу.

Тогда советник царя обезьян, Ганума, сказал:

- Люди, одаренные здравым смыслом, покровительствующие всем созданиям, не предающиеся гневу, укротившие все чувственные желания, такие, как вы, достойны управлять миром. Мой повелитель Сугрива, низвергнутый с престола своим злым братом, конечно, будет сочувствовать несчастию Рамы и соединится с ним для отыскания его супруги. Садитесь на меня и полетим к нему- он ждет вас.

Сказав это, Ганума, сын Ветра, принял свой естественный вид - форму обезьяны. Братья сели на пего и мгновенно явились перед царем обезьян, Сугривой. Они подали друг другу руки, крепко обнялись и заключили братский союз. Ганума стал тереть дерево о дерево, добыл огня, разложил костер, убрал его цветами и совершил обряд жертвоприношения.

Тогда Сугрива сказал:

- Слушай, прекраснейший царь, слушай мое правдивое слово- не горюй, длиннорукий герой, я знаю, кто похитил твою прекрасную супругу- я видел, как она билась в руках демона, я слышал, как она кричала жалобным голосом: “Рама! Рама! Лаксмана!” Увидя меня на вершине горы, она проворно сбросила свою верхнюю одежду и несколько драгоценных украшений. Я принесу тебе их- они спрятаны в расселине неприступной скалы.

- Блистательный, великодушный друг мой, - вскрикнул Рама, - принеси мне их скорее, скорее, умоляю тебя всею любовью моего сердца!

Царь обезьян, Сугрива, мгновенно принес платье и драгоценные украшения Ситы. Рама схватил их, прижал к сердцу, плакал слезами отчаяния, и из уст его вылетали тяжелые вздохи. Мужество оставило его- он в изнеможении упал на землю. Царь обезьян, Сугрива, был глубоко был глубоко тронут его печалью, с любовью сжал его в своих объятиях и ласковыми и мудрыми словами возвратил сто природному мужеству, врожденной твердости сердца.

- Такому ли герою, такому ли добродетельному человеку, как ты, блистательный Рама, унывать и малодушно плакать? Мы с тобою заключили дружбу- свидетелем нашего сердечного союза был огонь. Мы победим оба врагов своих. Но покажи мне свою силу, чтобы у меня было больше бодрости вступить в битву с моим злым, но могущественным братом.

Рама, взяв стрелу, украшенную золотом, пустил ее своею могучею рукою, пробил семь пальм, стоявших рядом, пронизал гору и пробил землю до самых адов. Стрела, в виде лебедя, возвратилась назад сама собой и вошла в колчан.

Пораженный изумлением, царь обезьян, Сугрива, воскликнул в восторге:

- О Рама! Как солнце есть первое между светлых существ, как океан есть первый между широкими морями, так ты - первый между людьми!

Рама, очарованный такими приятными словами, обнял благородного царя обезьян, Сугриву, и сказал:

- Пойдем, отыщем твоего врага Бали- вызови его на бой- я его убью.

Они пошли. Сугрива стал у пещеры, где скрывался брат его, и крикнул страшным голосом. Бали, свирепый, неистовый, но могучий, показался из пещеры, как солнце из облаков. Между ним и Сугривой закипела ужасная, оглушительная битва- в воздухе раздавался гул и треск, подобный тому, какой происходит в небесных полях, когда бьются две планеты (Марс и Меркурий). Враги давали друг другу пощечины, раздававшиеся, как гром, бились кулаками, крепкими, как алмаз, бились вырванными деревьями, сорванными вершинами гор. Рама взял лук и приготовился пустить стрелу- но бойцы были так похожи один на другого, что никак нельзя было различить, который Бали, который Сугрива, и он боялся вместо врага убить друга. К счастью, Лаксмана навязал на шею Сугриве гирлянду из цветов. Рама заметил это, пустил стрелу, в полете блиставшую, как солнце, и пронзил грудь Бали.

Услышав об этом, супруга Бали, царица с очаровательном талией, прибежала на поле битвы и с воплем “Смерть моя, смерть моя!” бросилась к своему супругу. С нею прибежали и все придворные обезьянские дамы. Бали лежал, истекая кровью и, едва дыша, тускнеющими грустными глазами обвел их. Подле него стоял и Сугрива.

- Сугрива! - сказал ему без злобы Бали. - Мы - братья по крови и должны бы быть братьями по душе- но, если сделались врагами, так это не наша вина: так, значит, угодно Неизбежности. Ату вину, что я бился с тобою, видишь, я искупаю своею смертью- не дай же мне уйти из земного мира с тоскою в сердце. Видишь, у моего трупа в слезах лежит прекрасный юноша. Это - сын мой- он для меня дороже жизни. Возьми, Сугрива, эту повязку, сотканную из золота- она мне послана Небом и принесет тебе счастье- возьми скипетр и господствуй над лесными людьми- но еще раз молю тебя, будь покровителем моему несчастному сыну, как будто он был твой родной сын!

Сказав это, он тяжело взд
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
При виде всего этого Лаксмана, представляя отшельническую нищету, скитальческую бедность, нужду и сердечное горе своего брата и друга Рамы, пришел в неистовство, как семиголовый змей, заключенный в огненном кругу, натянул лук и стал на пороге царского дворца. Царь пригласил его садиться и подал ему дары гостеприимства. Но Лаксмана не сел, не принял даров, осыпал его упреками и угрозами и, между прочим, сказал:

- Человек, который обманет свою лошадь, убивает сто своих лошадей- человек, который обманывает свою корову, убивает тысячу своих коров- человек, который изменяет клятве, данной земле, навлекает на-казание на свое семейство, на все свое родство и па потомков до седьмого поколения- а говорят, измена клятве, данной человеку, равна измене, данной земле- тому же, кто не платит дружескою услугой за услугу, оказанную другом, должны быть врагами все создания мира. Слушай, обезьяна, мое верное слово: хоть ты царь, по я тебя сейчас положу на месте своими огненными стрелами, как Рама положил твоего брата!

Все обезьяны перепугались. Царю их, Сугриве, стало страшно и стыдно. За него вступилась жена убитого Бала, лицом подобная царице звезд и сказала:

- Лаксмана! Царь обезьян не заслуживает таких горьких слов, особенно - от тебя- душа его - не подруга лжи и обмана- душа его не роется в кривых помыслах- он - не жесток, не вероломен, он помнит с признательностью услугу, ему оказанную Рамой- и если не спешит па войну, то это так естественно- после стольких страданий, унижения, горя и нужды, сделавшись обладателем могущественнейшего царства, он захотел насладиться всеми радостями жизни, которых был лишен так долго!

Со своей стороны и царь обезьян, Сугрива, просил Лаксману умилостивить Раму.

- Если я, - сказал он, - может быть, несколько и виноват перед ним, или по излишней доверчивости к его дружбе, или потому, что слишком увлекся наслаждениями, то кто же не упрекнет себя в какой-нибудь ошибке. Скажи Раме, что я немедленно прикажу своим войскам собираться на войну.

Лаксмана, добрый и кроткий по природе, обрадовался таким словам Сугривы и поспешил обрадовать Раму.

Немедленно, по слову царя обезьян, из лесов, из пропастей, с гор поднялись его полчища, одаренные способностью принимать всевозможные формы одушевленных и неодушевленных предметов: они были вооружены всякого рода оружием, огромными деревьями и даже горами- от их туч потемнел воздух, как будто наступила глубокая полночь, и вся земля задрожала. Они сперва отправились на поиски демона, похитившего Ситу. Начальство над ними было поручено мудрому Гануме, сыну Ветра. Рама дал ему свой перстень с вырезанным на нем своим именем.

- Если ты увидишь Ситу, покажи его ей- тогда она будет убеждена, что ты послан мною, - сказал Рама, - и поверит всему, что ты скажешь.

Благородный сын Ветра взял перстень, приложил его к своему лбу, поклонился в ноги Раме и Сугриве и с тучами своих полчищ помчался по воздуху. Им приказано было непременно открыть, где Сита, и вернуться через два месяца, а если не вернутся, то всем - смерть. Летали они, летали, обыскивали горы, непроходимые ущелья и леса, берега рек и озер, - нет и следа Ситы- а уж подходит время возвращаться.

- Что делать? - сказал предводитель Ганума. - Сугрива, наш могущественный, благородный царь, жесток и неумолим- он подумает, что мы нерадивы, и казнит всех нас. Лучше ж мы ляжем на горе и уморим себя голодом.

И они легли, приготовившись умереть, истомленные, унылые, отчаянные. Их увидел многолетний царь коршунов, старший брат коршуна Джитайю, который погиб в битве с Раваной.

- Вот славное кушанье посылает мне судьба, - сказал он, - я же так проголодался. Сколько их тут, этих обезьян! Я буду их есть по очереди, как скоро которая из них умрет.

И он уставил на них свои жадные глаза!

- Горе нам! - сказала одна из обезьян. - Мы погибнем не в битве, как великодушный Джитайю, который защищал несчастную Ситу!

- Джитайю, брат мой, - крикнула могучая птица. - Говорите, говорите, где погиб он? - И глубокая печаль охватила его сердце, и слезы полились из его глаз. - Он убит, и я не могу отомстить за него. Я стар- силы у меня ослабели, у меня нет крыльев: их сожгло солнце, когда от его огня я покрыл ими моего бедного младшего брата. И я могу теперь помочь вам только моим голосом и моими глазами. Я вижу отсюда Ситу и врага ее. О! Если бы я мог летать! - сказал он с глубоким состраданием.

И вот, едва произнес он эти слова, вдруг у него выросли широкие, густые, могучие крылья. Коршун крикнул от радости- чтобы убедиться, что он может летать по-прежнему, поднялся высоко-высоко, потом опустился на вершину горы и сказал обезьянам:

- Не унывайте- отправляйтесь прямо на юг, к берегу моря, переберитесь через пролив на остров Цейлон: там во дворце Раваны вы найдете Ситу.

Сказав это, он простился с обезьянами, поднялся в поднебесье и скрылся в воздушном пространстве.

Обезьяны ринулись к морю, разошлись, как тучи, по вершинам гор и стали совещаться о том, как переправиться через море. Мудрый предводитель четырехруких - Ганума стал вызывать желающих отправиться в далекое и опасное путешествие- никто не оказался достаточно способным, сильным или отважным. Тогда все обратились к Гануме и сказали, что он один может исполнить это.

- Хорошо, - сказал Ганума, сын Ветра, - пусть будет так- я отправлюсь.

И он принял удлиненную форму, удобную для полета по воздуху, и помчался. Вся армия обезьян была в восторге. Ганума, сын Ветра, то скрывался в облаках, то показывался, как солнце- когда пролетал он над морем, оно волновалось, как во время самой страшной бури. Все змеи, живущие в море, все рыбы приходили в оцепенение от ужаса. Прилетев на остров Цейлон, Ганума огляделся- остров был покрыт великолепнейшими дворцами из серебра, золота, мрамора, кристаллов, драгоценных камней, внутри с самыми роскошными украшениями - дорогими тканями, коврами, пышными креслами и ложами. Этот волшебный край был прежде назначен в награду добрым существам за подвиги их чистой, святой жизни.

Чтобы не возбудить любопытства и не произвести тревоги в жителях Цейлона своими невиданно-громадными размерами, Ганума, сын бога Ветра, сделался величиною с кошку- с наступлением ночи, при свете месяца, начал обегать все дворцы, чтобы узнать, где содержится Сита. В разных дворцах и отделениях дворцов ему представлялись различные картины: в одном - золотые лампады, освещавшие блистательные покои, казались задумчивыми- не крикнет птица, не зашуршит дорогое платье: женщины, прекраснее свежих цветов только что распустившегося лотоса, мирно дремали, как ночью цветы. Но зато в других дворцах и покоях были невообразимые чудовища: безобразные, они хохотали, шумели, спорили, оскверняли себя и других грязными, отвратительными рассказами, разговорами и насмешками друг над другом.

Ганума пронесся мимо них с омерзением, проник во дворец, великолепнее всех других, догадался, что здесь живет сам царь, но не знал, куда идти. Вдруг ему послышалось легкое и сладкое дыхание родственника его, ароматического Запаха, и шептало ему: “Сюда! сюда!” Так по следу аромата он бродил долго- наконец пришел в удивительный сад и цветник, взлез на дерево, спрятался в листьях и начал дожидаться, не придет ли сюда Сита. Она пришла, обняла дерево и в отчаянии начала рыдать. Она была вся в изорванном, ощипанном платье, в грязи, с растрепанными волосами, истомленная, бледная- сострадательная ворона с ближнего дерева ласково каркала ей потихоньку: “Не бойся, Сита, не бойся!” Между тем было чего бояться: отвратительные чудовища окружали ее, издевались над нею, оскорбляли ее стыдливость самыми грубыми словами и угрозами, если она не откажется от Рамы. Наконец стали говорить:

- Давайте убьем ее, скажем Раване, что она сама умерла, а потом съедим ее.

Тут стали перечислять, как вкусно им будет есть ее внутренности - печень, сердце и другие части. Ганума это возмутило. Он сидел в густой листве деревьев и думал, что ему делать: “Дай, заговорю с ней по-санскритски, но не такими словами, какие употребляют брамины- авось, это не испугает ее”. Так подумал мудрый Ганума и сказал ей потихоньку, на ухо так, что она одна могла его слышать:

- Прекрасная царевна Сита! Твой супруг - Рама и Лаксмана моими устами приветствуют тебя и желают тебе всякого счастья!

Сита вздрогнула от радости, взглянула на дерево, откуда слышались эти слова и увидела там прекрасную обезьянку. Обезьянка делала ей знаки, выражающие сочувствие и глубокую почтительность. Но печаль снова овладела ее сердцем:

- Это сои, должно быть- это мне так пригрезилось- или мысли у меня так помутились, и мне представляется то, чего пет на самом деле- однако ж - нет, сон не имеет тела, а это - вон живое существо: прикладывает руки ко лбу, говорит мне о Раме и Лаксмане.

- Скажи же, прекрасная обезьянка, что-нибудь такое, из чего бы я могла убедиться, что тебя точно послал Рама, что ты не обманчивый призрак, созданный Раваной, или дай мне что-нибудь от Рамы.

Ганума рассказал ей несколько случаев из их жизни в уединении, которые могли быть известны только им и подал ей золотое кольцо, на котором были вырезаны буквы Рамы. Сита в восторге схватила кольцо, положила его себе на голову и вскрикнула:

- Добрая, милая, очаровательная обезьянка, теперь я вижу, что тебя послал мой прекрасный, мой благородный Рама. Скажи, цветет ли его здоровье, цветет ли его счастье, жива ли в сердце его прежняя любовь ко мне, часто ли он вспоминает обо мне?

- Сита! - отвечал добродетельный Ганума, - Рама помнит о тебе и днем, и ночью, и наяву, и во сне- если он увидит какой-нибудь прекрасный предмет - румяный плод, свежий цветок, драгоценный камень, он бросается к нему, воображая, что это - ты и восклицает: “Сита моя, Сита”.

- О! Какое счастье, какое блаженство! - лепетала Сита. - Но, когда ж я его увижу? Когда услышу от него самого эти отрадные слова?


- Сита, - сказал Ганума, - если хочешь, я немедленно спасу тебя- садись на меня, вцепись в меня покрепче- я помчу тебя через море, и никакой демон, даже сам Равана, не догонит нас: ведь, я сын Ветра.

- Но милая обезьянка, - отвечала Сита, - как же ты понесешь меня? Ты такая маленькая!

- Сита! - сказал гордо Ганума, - я сын Ветра- я могу принимать все формы- скажи, и я сию минуту стану животным или птицей, какой угодно. А то вот смотри!

И Ганума начал увеличиваться все больше и больше и превратился в огромное черное облако. Сита подумала и грустно сказала:

- Нет, Ганума, я боюсь лететь с тобой- ты помчишься так быстро, я сорвусь с тебя и упаду в море. К тому же мне стыдно и неприлично лететь с тобой. Лети один, скажи Раме, что видел меня, говорил со мною и в доказательство передай ему эту драгоценную булавку из моих волос.

Ганума взял булавку, почтительно простился с ней, пожелал ей счастья и полетел через море, но, улетая, изломал весь царский сад, опрокинул все деревья, разбил все бассейны, фонтаны, все беседки. Газели, слоны и другие животные, бывшие в парке, с ужасом бросились во все стороны и гибли под валящимися деревьями, обломками строений и камнями разрушенных гор. В городе сделалось общее смятение.

Раване донесли, что это сделал все Ганума, что он говорил с Ситой и не истребил только той части сада, где была она. Равана пришел в бешенство и послал в погоню за Ганумой одного из самых лучших и проворных демонов - Индражита, одаренного сверхъестественною быстротой и стремительностью. Он бросился в колесницу, запряженную четырьмя львами, блиставшую блеском солнца, настиг Ганума, и между ними началась страшная битва: оружия, стрелы, тетивы, луков, свирепые крики бойцов потрясали воздух, как грохотание грома. Все онемело в ужасе- став друг перед другом, они, как два змея, вонзали друг в друга свои огненные глаза, бились, бились, но ни один не мог одолеть другого.

- А! - вспомнил наконец сын Раваны, - Ганума бессмертен- значит, чем ни бей его, все не убьешь. Дай-ка я опутаю его стрелами Брамы- ведь они у меня есть- тогда он будет в наших руках.

Он это и сделал, и Ганума, в ту же минуту связанный, упал на землю. Демоны тотчас бросились на Гануму, связали его веревками и привели к своему царю Раване. Равана в бешенстве приказал его убить.

- Нет, - сказал один из его советников, - этого нельзя: подвергать его можно каким угодно истязаниям, а лишать жизни не позволяется- так говорят мудрые- а вот что, обезьяны очень дорожат своим хвостом и считают его большим украшением своего тела- возьмем-ка, обложим хвост Ганумы тряпьем из бумажных материй, обольем маслом и подожжем.

Так они и сделали, подпалили хвост Ганумы, начали его бить и с шумом и гамом, с грубейшими ругательствами поволокли по городу, а некоторые побежали к Сите и сказали:

- Посмотри, вон что делают с твоим спасителем!

Сита едва не умерла от ужаса и сострадания при виде такого жестокого и бесчестного дела: но вскоре вошла в силу своей души и, обращаясь к огню с молитвенным благоговением, начала произносить заклинательные слова:

- Если я была всегда почтительна к моему супругу, огонь, будь милостив к Гануме. Если я строго соблюдала суровые требования отшельнической жизни, огонь, будь милостив к Гануме! Если пламя любви к моему Раме никогда не угасало в душе моей, огонь, будь милостив к Гануме! Если мои мысли и чувства всегда шли светлым путем добродетели, огонь, будь милостив к Гануме! Если я заслуживаю, чтобы на долю мою еще выпало сколько-нибудь счастья, огонь, будь милостив к Гануме!

Так молила и заклинала огонь Сита, устремляя свои прекрасные очи и мысли к Гануме. Огонь услышал ее мольбу, и вот пламя вьется вокруг Ганумы, а его не жжет. Ганума помчался по всем дворцам- отец его, Ветер, раздувал пламя- оно охватило весь город. Демоны, лошади, слоны, газели, ослы, птицы в ужасе метались во все стороны и гибли в беспощадном пламени. Яростный голос огня, треск разрушающихся зданий, жалостные крики всех живых тварей превратились в один ужасающий вопль, поднимавшийся из огненного, - кипящего волнами океана.

Ганума принял необычайной величины размеры, поклонился Сите, поднялся в безбрежное море воздуха и издал могучий крик, пронесшийся далеко в пространстве. Обезьяны, ожидавшие его возвращения, услышали этот крик, узнали его и с восторгом закричали миллионами голосов:

- Это - он, это - он, наш мудрый, наш великий, наш блистательный Ганума. Он исполнил поручение- это - верно!

Смотрят: он то потонет в облаках, то прорежет их, как огромная блистательная масса огня, то снова скроется- но вот он близко, прямо над ними, и с необычайною быстротою и шумом опускается на лесистую гору. Обезьяны столпились в несметном количестве, на мгновение замолкли, приложили с почтительностью руки к вискам, потом вдруг захлопали в ладоши, начали кричать, прыгать и качаться на деревьях. Наконец все опять утихло и смолкло. Важнейшие из благородных обезьян окружили Гануму и поднесли ему плодов и меду. Ганума поклонился им и сказал только одно: “Я видел царицу”. Они стали осыпать его вопросами о путешествии, о Цейлоне, о царе демонов, Раване, а больше всего о Сите- потом с воплями восторга все помчались к Раме.

Явившись перед ним, Ганума сообщил ему радостное известие и, в доказательство свидания с Ситой, подал драгоценную жемчужину, которую она носила в волосах. Рама взял ее, прижал к сердцу и заплакал.

Старинная индийская миниатюра

- Рассказывай, рассказывай все, - говорил он Гануме, - лей поток речей твоих на мое сердце, сжигаемое огнем печали.

Ганума пролил поток речей и рассказал с мельчайшими подробностями, где, при каких обстоятельствах, когда виделся с Ситой, что говорил он ей, что говорила она ему.

- Добрый, великодушный, мужественный сын Ветра, - сказал ему растроганный Рама, - я бесконечно счастлив- одно огорчает меня: я бедный скиталец, я нищий, у меня нет ничего, чем я мог бы достойно отблагодарить тебя. Прими ж от меня сердечный поцелуй. - И Рама со слезами обнял Гануму.

Подумав, посоветовавшись, они отправились к царю обезьян, Сугриве, и сообщили свое намерение идти немедленно войною на царя демонов, Равану. Царь обезьян, Сугрива, собрал бесчисленные тучи ополчений- они двинулись в поход и остановились на берегу моря, собираясь переправиться на Цейлон.

В это время мать Раваны, позвала к себе его младшего брата, чтобы он уговорил обезумевшего от красоты Ситы царя демонов добровольно возвратить ее Раме. Собрали совет: на двух золотых престолах рядом сидели Равана и его младший брат. Министры и советники стояли кругом в чертогах, блиставших серебром, золотом, драгоценными изящными тканями. Началось совещание: одни с хвастливостью говорили о том, что разобьют, истребят обезьян- другие советовали принимать меры предосторожности и наперед обдумать все для успеха войны. Наконец брат Раваны говорит:

- Царь! На земле много несчастий, и все они происходят от наших страстей- руководствуйся мы чувством справедливости и долга, на земле был бы мир и невозмутимое блаженство. Ты похитил прекрасную и добродетельную царицу - Ситу- это - несправедливо, это - жестоко, это - преступно. Отдай ее. Не губи ни себя, ни своего рода, ни своего царства. А вы, собравшиеся на совет, только потворствуете безумным страстям и слепым порывам Раваны. Разве это советь? На совете обсуждают, что справедливо, что несправедливо, что полезно, что гибельно. То ли вы делаете? Если вы не хотите послушаться долга, если ты, царь, в слепоте своей хочешь начинать погибельную войну, я сию минуту отправлюсь к Раме, честному, великодушному, благородному Раме, другу правды, другу всех созданий. Тяжело мне расставаться с моими родными- но так и быть: я не хочу, чтобы вечный позор, который заслуживает Равана, пал и на мою голову!

- А, - закричал в бешенстве Равана, - вот кто они, наши губители- это наши родственники. Лучше жить с заклятым врагом в одном доме, с ядовитой змеей в одной пещере, чем с родственником в одном дворце.

Сказав это, Равана вскочил, толкнул брата ногою, сбил его с престола и, выхватив меч, бросился на него. Придворные пришли в ужас. Один министр укротил бешенство царя демонов и заставил его вложить меч в ножны. Министры золотым венцом окружили Равану, и стояли в безмолвии.

- Равана! - сказал ему брат, то, что ты толкнул меня ногой, для меня - не большое горе- горе большое грозит тем и достойны сожаления те, которые, позабыв свое высокое происхождение, рабски предаются гневу. Вы все одобрили намерение раваны. Это повлечет за собою величайшее бедствие для него и для всего его семейства. Стрела убивает только одного человека на поле битвы, а безумная мысль царя губит его и весь народ. Ты, Равана, существо лживое, жестокое, изменник справедливости. Я покидаю тебя!

Сказав это, брат Раваны пошел к своей матери, рассказал ей все, попрощался с нею, обнажил меч и помчался к Раме. С ним полетело и четверо министров. Перелетев через море, брат Раваны остановился, крикнул обезьянам свое имя и сказал, зачем прилетел. Обезьяны хотели убить его, говоря, что это, должно быть, подосланный Раваной:

- Нет, - сказал Рама, - он просит моего гостеприимства и покровительства- если он вероломно меня обманывает, то пусть презрение от всех честных людей покроет его голову- а я не могу его отвергнуть. Рассказывают, что однажды ворон задрал голубя- но потом, страдая от голода, просил гостеприимства у голубки, его супруги, и она вежливо приняла его и даже накормила его своим мясом. Я не хочу быть хуже птицы и быть Раваной в отношении к его брату. Я дал обет охранять все существа и в битве не умерщвлять врага, который будет просить пощады. Пригласите ко мне благородного ракшаса Вибчисану, и уверьте его в безопасности.

Ракшаса обрадовался, снял с себя вооружение, повесил его на ближайшем дереве, подошел к Раме и хотел поклониться ему в ноги- но Рама удержал его, обнял и сказал кротким голосом:

- Твое величие! Друг ли ты мне?

Тронутый такою вежливой речью, ракшаса принял привлекательный вид, рассказал все о Раване и прибавил:

- Я покинул родину, родных и друзей- отказался от богатства и явился к твоему величию, чтобы вместе с тобою идти на злобного десятиголового демона, врага долга и справедливости.

Больше этого он не сказал ни слова и молча смотрел на Раму.

- Брат мой! - сказал Рама Лаксмане, - поди, возьми немножко воды в море и полей ее на голову брата Раваны, в знак того, что я, по своей милости, венчаю его на царство Цейлона.

Видя, какую доброту и ласку оказывает Рама благочестивому демону, все обезьяны захлопали в ладоши и громко закричали: “Славно! Славно!”

Однако ж это было только начало радости- довершение же было за широким морем. Надо было через него перебраться- стали совещаться все, и после разных соображений мудрых людей и обезьян, решились построить мол, вроде большой дороги через океан. Работали миллионы быстрых и сильных рук: рубили, вырывали с корнями тысячелетние деревья, носили глыбы земли, груды камней, отламывали целые гребни гор, и все это бросали, валили, укладывали и утаптывали в море. Когда исполинская работа, возможная только разве уму и силе богов, была окончена, и земля одного берега коснулась земли другого, по дороге с шумом и треском, гремя и сверкая оружием, закипели несчетные миллионы полчищ, и, как волны, настигая и перегоняя друг друга, покатились к Цейлону.

В Цейлоне поднялась страшная тревога: стены города, укрепления у ворот, улицы, крыши дворцов и домов были покрыты ополчениями вооруженных демонов. Войска Рамы подступили к Цейлону. Из Цейлона ринулись тучи войск Раваны. Закипели неслыханные битвы- с обеих сторон валились сотни тысяч убитых и раненых- земля, море и небо стонали от свирепых криков и жалобных воплей, от звона оружия, от грохота боевых колесниц, от ржания коней, крика слонов, треска вырываемых деревьев и оглушительного гула громадных камней и целых вершин гор, которые враги отрывали и бросали друг в друга. Наконец, Раване, владыке демонов, донесли, что войско Рамы одолевает. Равана в бешенстве, узнав о погибели своего сына, бросается к Сите и хочет убить ее.

- Остановись, - сказал ему один из его советников, -убить женщину - это низко, это недостойно твоего высокого звания. Ступай, лучше убей Раму и тогда она забудет его. А то - убивать ее! Посмотри, какая она прекрасная!

Равана обратил на нее свой взгляд, долго смотрел на нее и жестокая душа его смягчилась, он оставил ее и сам бросился в битву. Он встретился с братом, который искал защиты у Рамы и вместе с ним пошел войною на Равану. Равана пустил в него стрелу, но Лаксмана отразил ее.

- А! - вскрикнул Равана, - ты спас от смерти предателя вероломного моего брата, так умри же сам!

И он пускает в Лаксману неотразимое, зачарованное копье. Оно понеслось, окруженное огнем, гремя, подобно грому. Рама отгадал силу этого волшебного копья, ужаснулся при виде опасности для своего друга и крикнул заклинательные слова:

- Судьба! Спаси Лаксмана! Стой, железо! Не касайся его груди!

Но копье предупредило мысль и глубоко вонзилось в широкую грудь Лаксманы.

Рама припал к своему несчастному другу, прижал его голову к своей груди и с невыразимой тоской плакал и горевал над ним. Тогда Сугрива, царь обезьян, подошел к Раме и сказал:

- Не унывай, длиннорукий герой, пошлем за врачом- пусть он смотрит твоего любезного брата.

Пришел врач, осмотрел и сказал:

- Лаксмана еще жив, смотрите: в руках его есть теплота, в лице краска, глаза не потухли. В горах есть одно растение- следует только взглянуть на него или его понюхать, и человек выздоравливает.

- Ганума! Мудрый сын Ветра, - сказал Сугрива, - тебе предстоит опасное путешествие и поручение: лети на волшебную гору, где находится то благословенное растение, отыщи его и принеси его- этою горою владеют тридцать миллионов могучих воинов- они не допускают к себе никого- тебе придется выдержать с ними страшный бой.

- О, - сказал сын Ветра, - за Лаксмана я готов отдать жизнь.

Прилетает Ганума на гору. Из лесов и пещер выбегают страшные воины. Ганума вступает с ними в бой и после невероятного кровопролития побивает все тридцать миллионов и принимается искать благословенное растение, ищет, ищет - нигде нет- наконец, потеряв терпение, он схватывает гору со всеми зверьми, птицами, деревьями и потоками и отрывает ее от основания. Гора застонала и заплакала серебряными, золотыми, жемчужными и алмазными слезами. Ганума принес ее к врачу и сказал:

- Ищи целебное растение сам- я не нашел.

Врач принялся искать между множеством лиан, цветов, трав, корней - нету- осмотрел и ощупал всю гору, поднялся на самую ее вершину и увидел благословенную траву, бережно выкопал ее, осторожно принес туда, где лежал Лаксмана, растер ее между камнями и дал ему понюхать- в одно мгновение все стрелы и копье, которые торчали в теле Лаксманы, повыскакивали, и он вскочил совершенно здоровым, бодрым и сильным.

- Лаксмана, брат мой, друг мой! Лаксмана! Ты жив! Ты цел! - говорил в восторге и в слезах Рама, обнимая его и осыпая доктора ласками и похвалами. - Но, могучий герой, благородный сын Ветра, - сказал он великодушному Гануме, - гору надо отнести назад и поставить на свое место!

- Хорошо, - отвечал Ганума, - это - не трудно.

Между тем, как он собирался нести ее, обезьяны стали пить воду из ее потоков, купаться в них, поедать плоды на деревьях, ягоды, корни и другие съестные припасы, которые были навалены горами в жилищах и вокруг жилищ ее обитателей. Истребив все, они сбежали вниз. Ганума взял гору и понес, чтобы поставить ее па прежнее место.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Увидя это, десятиголовый Равана приказал бойцам своим догнать и убить его. Тучи демонов понеслись и напали на него. Ганума не выпускал горы из рук и бил демонов ногами, коленями, грудью, рвал зубами, а иных, обхватив хвостом, как канатом, волок за собою по воздуху. Один из демонов сорвался с хвоста и донес Раване, что они все побиты. Равана силою волшебства мгновенно создал великолепную колесницу: она была вся обложена золотом, наполнена всякого рода метательным оружием, запряжена конями с человеческими лицами и двигалась по одному движению мысли и желания. Против него выступил Рама.

- Нельзя Раме биться пешком с Раваной на колеснице, - сказали боги и послали ему колесницу с неба: Рама с благоговейным трепетом сел в нее и блистая, и гремя, погоняя коней только мыслью, понесся на Равану. Враги сшиблись, дышло против дышла, знамя против знамени, головы коней против голов коней, копья против копий, стрелы против стрел. От туч бросаемого оружия, от свиста и треска ломающихся копий и стрел, от грохота колесниц задрожала земля, закипело море, и солнце сделалось тускло, как медь. Бились страшно семь дней и семь ночей, не переставая ни на один час, ни на одну минуту. “Мне надо победить!” - думал про себя Рама. “Мне надо умирать”, - думал Равана. И схватились они, оба мужественные, оба блистательные, как туча с тучей, огонь с огнем. Рама начал рубить голову Раване: срубит голову, - на место ее мгновенно появится другая, срубит еще - еще голова вырастет- так рубил он сотни голов- появлялись на место их сотни голов- Равана все был жив.

- Да ты позабыл, - сказал Раме правитель коней, - что Равану не убьешь, нанося удары по голове- бей его по другим частям тела- да пусти стрелу Брамы, стрелу смерти. Брама сковал ее сам для бога неба, или воздуха, Индры. В пернатых зубцах ее заключил он ветер, в острие - огонь и солнце, дал ей для полета легкость воздуха, а для падения и удара - тяжесть двух гор.

Рама пустил эту ужасную стрелу и попал прямо в сердце Раваны. Лук выпал из рук Раваны, сам он рухнул с колесницы па землю и упал бездыханным. Бойцы его ужаснулись и бросились с места сражения в город, оглашая воздух отчаянными воплями. Обезьяны оглашали воздух радостным победным криком.

При виде Раваны, истекающего кровью из бесчисленных ран, глубокая жалость овладела сердцем его брата, бежавшего к Раме. Он упал на труп Равапы и, заливаясь слезами, роптал с горькою любовью:

- Брат мой! Несчастный брат мой! Говорил я тебе, убеждал я тебя: отпусти, отпусти Ситу. Нет, ты обезумел и - погиб. Брат мой! Брат мой!

И у демонов есть братская любовь.

Узнав о погибели Раваны, жена его и тысячи других женщин, живших в его дворце, шумящим, испуганным, смятенным роем прибежали, обступили его, кидались на сто тело, и слезами и криками выражали печаль свою.

Рама был глубоко тронут и, чтобы сколько-нибудь утешить их, приказал исполнить обряд похорон со всеми общепринятыми торжественными церемониями. Погребальный костер был сложен обезьянами из драгоценных деревьев, осыпан цветами, полит очищенным маслом из молока антилопы, посыпан сушеным зерном и покрыт сучьями дерев с плодами. В честь покойника убили несколько животных- брамины со слезами прочли над ним молитвы, завернули его тело в дорогой ковер и подожгли. Когда пламя истребило труп Раваны, Рама послал Гануму, с позволения нового царя, в его дворец, уведомить Ситу о победе и привести ее.

Сита так обрадовалась, что едва могла выговорить несколько слов.

- Благородная царица, - сказал Ганума, - на радостях доставь же и мне удовольствие за все мои услуги, позволь истребить всех чудовищных фурий, который так оскорбляли тебя нечистыми речами, издевались над тобою, мучили тебя угрозами. Окажи мне эту милость.

Сита подумала с минуту, потом улыбнулась и сказала:

- Благородный предводитель обезьян, не делай этого. Они ведь исполняли только приказания своего царя. То, что я вытерпела от них, было искуплением моих дурных поступков. Несчастие мое произошло по воле судьбы- я сама - слабая женщина и умею прощать слабым рабыням. Теперь у меня одна мысль, одно желание, одна радость: веди меня поскорей к моему блистательному супругу.

- Нет, царица, прежде умой лицо, обмой голову, оденься в самое богатое платье, садись в великолепный паланкин и тогда отправимся- так хочет муж твой, а муж для жены - бог.

Сита так и сделала. Увидя Раму, она вскрикнула только: “Муж мой!” и готова была броситься к нему. Но Рама встретил ее холодно, даже сурово, закрыл лицо свое одеждой и, едва удерживаясь от слез, сказал:

- Сита! Прежде, чем обнять меня, докажи, что никогда, ни на одну минуту сердце твое не отвращалось от меня, что я вечно жил в нем!

- Доказать! - вскрикнула с печалью, горечью и негодованием Сита. - Но помни, Рама, что я - царская дочь- вспомни, что ты знаешь меня с детства, что гордость стыдливости и красота чистого чувства всегда были моими подругами, что я добровольно пошла за тобой в изгнание, в леса, чтобы вместо людей жить с дикими зверьми и ядовитыми змеями в грязи, в нечистоте, на холоде и зное, томиться голодом и жаждой, скитаться, изнывать в тоске о родных. Этого тебе мало? Доказать! Так ты до сих пор не узнал души моей? Если ты мог сомневаться в моей любви к тебе, зачем тебе было предпринимать столько трудов, подвергаться таким опасностям, страдать от стольких ран, проливать столько крови? Пусть бы меня растерзали и съели нечистые фурии, тогда бы мне легче было умирать. Теперь - жизнь для меня была бы мукой и позором. Знай же, великодушный герой, что я не стану жить такою жизнью, когда мне не оказывают ни уважения, ни доверия, которых я заслуживаю. Лаксмана! Сложи для меня смертный костер: это одно убежище от моего несчастия!

Лаксмана в нерешительности смотрел в глаза Раме и по выражению лица его увидел, что он желает подвергнуть Ситу испытанию огнем. Сложили костер. Сита, подойдя к костру, сделала поклонение сперва в честь богов, потом в честь браминов и, приложив к лицу руки в виде чаши, обратилась с молитвой к богу огня:

- Божественный огонь, ты, который все видишь, течешь во всех созданиях и живешь в моем теле, будь свидетелем того, что мысли мои никогда не отвращались от Рамы, и охрани меня!

Произнося эти слова, она поклонилась Раме в ноги и взошла на костер. Миллионы обезьян подняли страшный вопль- Рама залился слезами. Пламя запылало и охватило Ситу, но не коснулось ее тела. Бог огня облекся в видимое, живое существо, взял Ситу на руки, вынес ее из пламени костра и передал ее Раме.

- Рама, - сказал он, - вот твоя добродетельная супруга: мысли ее всегда ходили вокруг тебя. Я свидетель- а огонь видит все, что открыто и что скрыто.

Рама, без всякой тени в мыслях и в чувстве с восторгом и почтительностью приветствовал свою супругу. Тогда появилась с неба великолепная колесница. На ней сидел отец Рамы и Лаксмапа, Дасарата. Рама, Лаксмана и Сита с благоговением склонились перед ним. С невыразимым наслаждением он смотрел на них, произнес над ними благословенные слова, призвал Раму на царство, одарил всех их мудрыми словами, как жить и царствовать, и тем путем, которым сходят и восходят боги, стал подниматься в беспредельное пространство, и все смотрел на землю и на детей своих, пока не скрылся в глубине неба.

В эту минуту бог неба, Индра, обратился к Раме и сказал:

- Царь человеческий! Мы довольны тобой- скажи, чего желает твое сердце?

Рама отвечал:

- Владыка всего царства бессмертных! Если я тебе угоден, исполни мою просьбу: дай жизнь всем обезьянам, которые пали за меня в битве.

- Рама, - отвечал Индра, - это желание достойно твоего великодушия- союзники твои проснутся от смертного сна!

Вдруг на поле битвы, усеянном трупами, полился дождь, раны обезьян закрылись, они вскочили, с удивлением посмотрели друг на друга и запрыгали от радости.

Новый царь Цейлона поблагодарил Раму, приказал волшебной колеснице, двигавшейся собственной силой, стать перед ним и отвести его на родину, в его владения.

Рама, Лаксмана и Сита сели в колесницу и полетели по воздуху. Подданные издалека увидели их. Колесница остановилась. Сбежались все родные и окружили ее. Рама бросился к ногам матери. Оба плакали радостными слезами. Брат Рамы, в его отсутствие управлявший царством, взял две сандалии и собственными руками надел ему на ноги. Обезьяны приняли вид людей, бросились к четырем морям, в драгоценных сосудах, убранных цветами, принесли воды, брамины окропили ею Раму и посадили на золотой престол. Придворные женщины убрали Ситу в драгоценные одежды, и она села рядом с Рамой.

Все родственники, придворные женщины и мужчины, все обезьяны получили бесчисленные подарки - множество золотых сосудов, драгоценных камней, ковров, редких материй, колесниц, а брамины, сверх того, по сто раз сто быков, по несколько тысяч дойных коров, по тридцати десятков миллионов золотых монет и многолюдные деревни. Сита сняла с себя жемчужное, подаренное ей Рамой, ожерелье, снизанное из жемчуга вперемежку с драгоценными камнями, несколько раз обвела глазами всех, стоявших вокруг престола обезьян и потом взглянула на Раму. Рама попил мысль ее взгляда и сказал:

- Благородная женщина! Дай это ожерелье тому из героев, кем ты больше всех довольна, кто больше всех доказал свое бесстрашие, свою силу и свой ум.

Черноокая царица, исполненная небесной красоты, очаровательная во всех своих движениях, отдала ожерелье Гануме, сыну Ветра. Ганума заплакал от радости.

- Ганума, царь обезьян, - сказал Рама. - Я еще не вознаградил тебя достойно ничем- скажи, чего ты желаешь?

- Царь, непобедимый герой, муж, блистающий мудростью и справедливостью, дай мне только один дар: чтобы душа моя не расставалась с телом до тех пор, пока на земле не умолкнет имя Рамы. Драгоценнее этого для меня не может быть ничего на свете!

- Божественною силою, мне присущею, - отвечал Рама, - я даю тебе этот дар- да снизойдет на тебя счастье- будь всегда здоров, цвети неувядающей молодостью и силой до тех пор, пока земля будет держать на себе моря и горы.

Сын Ветра склонился перед Рамой на прощанье и полетел. За ним помчались тучами миллионы его подданных в свои царства гор, полных золотом и драгоценными камнями, в свои леса и долины, полные плодов, вечно цветущие, вечно благоухающие, освежаемые светлыми реками и потоками, журчание которых сливается с говором птиц, блестящих перьями, как яркие цветы лотоса сверкающих в полете, как капли золотого дождя, как сыплющиеся драгоценные камни. И весь путь они все говорили только о Раме.

Когда они скрылись, Рама сказал Лаксмане:

- Брат, управляй царством вместе со мною, и все будет хорошо.

И они стали управлять царством вместе, и все было хороню: во все время их правления подданные их, все до одного, были сыты- у них было вдоволь и хлеба, и всякого другого богатства- никто не трогал чужого, о воровстве не было и слуху- молодые не умирали раньше стариков- не было ни болезней, ни горя- жизнь считалась сотнями лет и текла радостно. Деревья не засыхали, не гнили от непогоды, зноя, или холода- цветы и плоды без перерыва сменялись одни другими- бури не бушевали, а веяли тихие, приятные ласкающие ветры, а главное - в царстве братьев царствовали мудрость и справедливость. Братья были благочестивы, очень часто совершали большие жертвоприношения и осыпали браминов богатыми дарами.

Эту благословенную повесть сложил знаменитый, никогда не забываемый Вальмаки. Тому, кто будет ее слушать и помнить в продолжении всей своей жизни, небо будет посылать исполнение всех его желаний: если он пожелает богатства, у него будет богатство- если отец пожелает, чтобы у него были не дочери, а сыновья, будут сыновья- если чьи родители странствуют далеко в чужих землях, по его желанию они возвратятся счастливо и скоро- молодой девушке будет дано то, что составляет радость ее сердца. Все, все сбудется, о чем подумаешь, что загадаешь.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Сунд и Упасунд

I
Послушай вместе с братьями
Старинное сказание
Во всех сто подробностях,
О Партга, о Юдгиштгира!

В дни оны был у Дайтиев
Могучий царь Никумбгаса,
Родившийся от племени
Асур-Гипап-Якасипу.

И были у Никумбгасы
Два сына - Сунд и Упасунд,
Богатыри могучие,
Во всем друг с другом схожие.

Одни и те же помыслы
В них были и желания,
Одни и те же радости,
Одни и те же горести.

В единый час за трапезу
Садились браться дружные,
Один другому сладкие
И говоря, и делая.

Когда же в возраст мужеский
Вступили Сунд и Упасунд,
И укрепились мышцы их
Несокрушимой силою

Явилось в них отважное
И дерзкое желание
Завоевать вселенную,
Великое трехмирие.

Замыслив подвиг дерзостный,
Восходят оба Дайтия
На холм высокий Виндгияс,
Свершить обет Питамаге.

И там, облекшись в валкалу,
Томятся лютым голодом,
И жаждой превеликою
Терзаются и мучатся.

Препобедивши похоти,
Питаясь только ветрами,
На пальцах, неподвижные,
Стоят они и молятся.

Как древо, стан их вытянут,
Их руки кверху подняты,
И не моргая, очи их
Глядят, не закрываются.

И загорелся Виндгияс
Неутушимым пламенем
Такого благочестия,
И дым всклубил он по небу.

Смутились в небе Девасы
И стали против Дайтиев
Коварствовать, препятствуя
Святой обет им выполнить.

Прельщали их каменьями,
И серебром, и золотом,
И красотою женскою,
Непобедимо сильною.

Но крепки были Дайтии
Душой обетоверною:
Молились, не покорствуя
Соблазнам и прельщениям.

Вдруг чудо непонятное,
Перед очами Дайтиев,
Душой великодоблестных,
Свершилось на Виндгиясе:

Их жены, сестры, матери,
Преследуемы Ракшасом,
Бежали мимо, требуя,
Защиты их и помощи.

С распущенными косами,
Одежд своих лишенные,
Роняя украшения,
Молили: о, спасите нас!

И сам тогда Питамага,
Миров блюститель,
Праотец, Обетоверным Дайтиям
Явился, Брахма видимый.

И повелел молящимся
Асурасам, да выскажут
Ему желанья тайные
И помыслы сердечные.

Тогда, перед Питамагой
Представ, сказали Дайтии:
- Отец, когда доволен ты,
Обетным нашим подвигом,

Услыши нас и даруй нам
Волшебств искусство тайное,
И даруй нам оружие,
В бою непобедимое!

И облеки нас образом
Свободно переменчивым
По нашему желанию,
И сделай нас бессмертными!

- Все будет вам даровано
По вашему желанию,
О чем теперь вы молите-
Единого бессмертия

Не будет вам. Потребуйте
Иного - и исполнится!
Просите смерть, о Дайтии,
Подобную бессмертию!

Святой обет вы подняли,
Сказав: да будем властвовать!
И потому не дастся вам
Наследие бессмертия!

- Даруй же нам в наследие,
Отец всесовершеннейший,
Все, что живет и движется
Во всех странах тремирия!

И все, что без движения
- Деревья, камни, золото,
И землю всю пространную
Даруй ты нам в наследие!

И да не знаем страха мы:
Страх целого трехмирия
В двоих нас да сокроется!
И им в ответ Питамага:

- Все будет вам даровано
О чем теперь вы молите,
И доля смерти дастся вам
По вашему желанию! -

Сказавши так и Дайтиев
Дарами изобильными
Благословив, Питамага
Ушел в мир Брахмы на небо.

Тогда вожди Асурасов,
Всещедро наделенные
Дарами благодатными,
Сошли с холма Виндийского.

Народ, вождей увидевши,
Премудрых и прославленных
И одаренных Брахмою,
Бежал толпами встречу им.

Они же, сбросив валкалу-
И сделавшись кудрявыми,
Украсились богатыми
Беспыльными одеждами-

И много драгоценностей
Надели, и устроили
Веселия и пиршества,
И праздники великие.

Ешь, пей, ликуй и радуйся,
Пой песни, веселитесь! - вот
Какие речи слышались
И день, и ночь у Дайтиев.

Народ шумел и тешился-
И так у них играющих
Промчались целые
Как быстрые мгновения.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
II
Едва пиры окончились,
Вожди, горя желанием
Завоевать трехмирие.
Созвали рать великую.

Потом, когда созвездия
Явились благосклонные,
Пошли они, могучие,
Напутствуемы ближними.

И шли великой ратию,
Вооружась: кто палицей,
Кто копнем, кто молотом,
Кто тяжкою Секирою.

Чараны вдохновенные
Сопровождали Дайтиев
Торжественными песнями
И гимнами победными.

Сперва они по воздуху,
Везде ходить могущие,
Пошли к селеньям Девасов,
Пылая битвы пламенем.

И побежали Девасы,
Провидя, что Питамага
Благословил Асурасов
Дарами благодатными.

Тогда, заняв трехмирие
И победивши Якшасов,
Пошли войною Дайтии
На существа воздушные-

Потом на змеев огненных
Внутри земли гнездящихся-
Потом пошли на Млечгасов,
Средь моря обитающих-

Потом пошли на брахманов
И на святых отшельников,
И в воду их светильники
Бросали, не потребствуя.

Тогда святые брахманы
И доблестью богатые
Отшельники разгневались -
И проклинали Дайтиев-

Но страшные проклятия,
Как скалам стрелы острые,
Безвредны были Дайтиям,
Благословенным Брахмою.

И, забывая подвиги,
Отшельники и брахманы
Бежали от Асурасов,
Как змеи от Гарутманта.

И были их обители
Разнесены, разграблены-
Сосуды драгоценные
Разбиты и раскиданы.

Стояла вся вселенная
Пустая и безмолвная,
Как будто бы убитая
Жестоким богом Времени.

Затихли всюду праздники,
Пиры и ликования,
И жертвы благодатные
Не воскурялись Девасам.

На запустелых пастбищах
Не видно было пастырей-
Земля была наполнена
Костями и черепьями.

А грозные Асурасы,
Слонами ставши ярыми,
С ланитами распухшими
По все вселенной рыскали.

То злобными гиенами,
То львами, то пантерами,
Попеременно делались
И убивали Двиджасов.

И наконец, соперника
Нигде себе не ведая,
В долине Куру пышную
Себе столицу создали-

И в честь завоевания
Великого трехмирия
Установили праздники,
Веселия и пиршества.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
III
Тогда высокомудрые,
Разгневанные Сиддгасы,
Увидев истребление,
Пошли к отцу Питамаге.

И видят Брахму-Праотца,
На лучезарном облаке
В сиянии сидящего,
Среди богов и Девасов.

Вайкганы, Балякгильясы,
Аджасы, Маричипасы,
Вимудги, Теджагарбгасы,
И мужи Брахмомудрые,

И Магадева с Агнисом,
И солнце вместе с месяцем,
И Сокрас рядом с Ваюсом,
- Сидели вкруг Питамаги.

Тогда, пред светлым Брахмою
Склонившись, стали Сиддгасы
Рассказывать деяния
Жестокосердных Дайтиев-

Что было, все поведали,
Моля отца - Питамагу
Явить им правосудие
И защитить от Дайтиев.

Рассказ молящих выслушав,
Питамага задумался, -
И смерть неотвратимую
Определил Асурасам.

Потом Всесовершеннейший,
Призвавши Висвакарману,
Сказал: создай мне женщину
Красы всеувлекательной!

И мудрый Висвакармана,
Благословенный Брахмою,
Пошел и создал женщину
Блестящую и чудную.

И все, что в мире движется,
И все, что без движения,
- Отовсюду Висвакармана
Изъял одно прекрасное,

И слил очаровательно,
Благословенный Брахмою,
В едином светлом образе
Новосозданной женщины.

Потом рукою щедрою
На плечи ей прекрасные
В роскошном изобилии
Просыпал драгоценности.

Во всем составе созданной
Единой части не было,
На что не загляделся бы,
Взор самых небожителей.

И так как все прекрасное
Зерно к зерну подобрано
В ней было, то
Питамага Нарек ее - Тилеттама.

И так он новосозданной
Сказал: “Ступай к Асурасам
И красотой всесильною
Посей вражду меж братьями!

Так сделай!” - И Тилеттама,
Сказав: “Я это сделаю!”
- Склонилась перед Брахмою
И моим небожителей

Пошла. К Востоку Бгагаван
Сидел тогда, а к Западу
Магесварас, а к Северу
Сидели Девы светлые.

Когда пошла Телеттама,
То Бгагаван, не двигаясь,
Глазами жадно-страстными
За ней повсюду следовал.

На все четыре стороны
У Бгагавана светлого
Четыре лика выросло,
Со взорами из лотоса.

Когда пошла Тилеттама
Востоком - вдруг восточное
У Бгагавана выросло
Лицо- когда же к Западу

Пошла - мгновенно к Западу
Лицо явилось- Севером
Пошла - явилось к Северу
Еще лицо- как на Полдень

Пошла она - и Бгагаван
За ней лицом полуденным
Следил уже. И с Индрою
Случилось вечно дивное:

И позади, и спереди,
У Индры всемогущего
Тогда сверкнули тысячи
Очей огнепылающих.

Так Магадева некогда
Приял четыре образа-
Так и убийца Баляса
Тысячеглазым сделался.

И мудрецы, и Девасы
Туда, где шал Тилеттама,
За ней следили взорами,
То в ту, то в эту сторону.

Единый лишь Питамага
Спокойно на Тилеттаму
Глядел очами тихими
И божески-бесстрастными.

Когда ушла Тилеттама,
Все мудрецы и Девасы,
И мужи Брахмомудрые,
Подумали: все кончено!

Тогда Всесовершеннейший
Владыка успокоился
И распустил собрание
Пресветлых небожителей.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
IV
Меж тем вожди Асурасов,
Завоевав трехмирие
И победивши Девасов,
И Якшасов, и Ракшасов,

И все у них сокровища
Отнявши, и не ведая
Нигде себе соперника,
Устроили веселия,

И праздники, и пиршества,
И всякими забавами,
Как боги всемогущие,
В своей столице тешились.

То насыщались яствами,
То сладостными питьями,
То прелестями женскими,
То жгли благоухания.

И по полям, и по лесу,
И по горам утесистым,
И в небесах по воздуху
Ходили, как бессмертные.

Однажды на отлогости
Виндгияса высокого
В тени цветущих салясов,
Сидели Сунд и Упасунд.

Кругом толпились женщины-
Одни, при звоне вадитра,
Увеселяли Дайтиев
Пленительными песнями.

Другие, антилопами
Вокруг носясь и бегая,
То играми, то плясками
Прельщали победителей.

Вдруг видят - тихо по лугу,
Блистая сонмом прелестей,
В пурпурном одеянии,
С плеча лукаво спущенном,

Ища цветов карникара,
По берегам растущего,
Идет, как бы бессмертная,
Прекрасная Тилеттама.

Едва ее идущую
Асурасы увидели,
Вдруг бросили седалища
И к ней навстречу кинулись.

И за руки Тилеттаму,
Любовью оба полные,
Схватили: Сунд за правую,
А Упасунд за левую.

И в миг вошло в них бешенство
И отлетела кроткая
Любовь от них. “Моя она!” -
Она моя! - воскликнули.

И друг на друга бросились,
Как звери разъяренные,
Схватив мечи тяжелые,
И пали в битве яростной.

И долго на Виндгиясе,
С растерзанными членами,
Как солнца, с неба сбитые,
Лежали два Асураса.

Увидев это зрелище,
Их воины и женщины,
Исполненные ужаса,
Бежали в преисподнюю.

Тогда Вессовершеннейший
Творец миров Питамага
На землю, в сонме Девасов,
Низшел почтить Тилеттаму.

И рек, чтобы Тилеттама,
Как Лякшми гибкотелая,
Себе, что хочет, выбрала
Во всех странах трехмирия.

И выбрала Тилеттама
Себе миры блестящие-
И ей тогда Питамага
Сказал Всесовершеннейший:

- Ты будешь вместе с солнцами
Витать в мирах блистающих,
Лучами осиянная
И оку недоступная!

И одарив Тилеттаму
Такою благодатию,
Творец миров Питамага,
Ушел в мир Брахмы на небо.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Легенды о Туласи

Среди спутниц Кришны в духовном мире была девушка по имени Туласи, что означало «несравненная». Она была одной из гопи (девушек-пастушек) и дружила с Радхой — вечной супругой Кришны и самой главной из гопи. Кришна очень любил Туласи и часто играл с ней. Но настал момент, когда Радху вдруг охватила ревность. Она увидела, что Туласи без ее разрешения играет с Кришной, очень рассердилась и прокляла ее принять рождение на земле в человеческом теле.
Услышав это проклятие, Туласи страшно испугалась, бросилась к Кришне и стала умолять Его как-то нейтрализовать проклятие.
- Не беспокойся, - утешил ее Кришна. – В конце концов всё будет к лучшему. Если ты примешь человеческое тело и будешь совершать аскезы, ты не только вновь обретешь меня, но и останешься со мной навсегда.
Так по желанию Кришны Туласи родилась на земле как дочь царя Дхармараджи и его жены Мадхавати. Ничто не могло сравниться с ее красотой и чистотой. Родители хотели найти ей достойного мужа, но она отправилась в лес и подвергла себя суровым аскезам. Однажды, удовлетворенный ее служением, появился Брахма и спросил, каких благословений она желает.
Туласи рассказала Брахме свою историю и о том, что посоветовал ей Кришна.
- Если ты, могучий Брахма, доволен мной, и считаешь, что мои аскезы могли превозмочь проклятие Радхи, помоги мне вернуться к Кришне.
Выслушав Туласи, Брахма даровал ей благословение.
- Я не могу вернуть тебя Кришне в том теле, в котором ты сейчас находишься, но я знаю некий обходной путь. Помнишь ли ты мальчика-пастушка Судаму, с которым ты общалась в духовном мире? Он тоже был частичным проявлением Кришны.
- Помню, - ответила Туласи, - он мне очень нравился.
- Так вот, он тоже чем-то рассердил Радху, и она разгневалась на него настолько, что и его она прокляла, и не только родиться на Земле, но и родиться демоном. Ты хочешь выйти замуж за Нараяна-Кришну – и ты можешь сделать это, поскольку демон Шанкхасура – частичное проявление Кришны. Ты можешь принять его как своего мужа. А потом Нараяна благословит и освободит тебя. Возможно, будет так, что ты освободишь и очистишь весь мир, потому что сама по себе ты бесконечно чиста.
Затем Брахма дал Туласи особую «Радха-мантру», состоящую из 16 слогов, и благословил её в том, что она станет так же удачлива, как Радха. Следуя указанию Брахмы, Туласи вышла замуж за демона Шанкхасуру.
Шанкхасура был могуч и отважен. Он обрёл огромную силу благодаря полученному благословению, согласно которому его будет охранять верность жены. Он знал, что пока его жена будет верна ему, никто не сможет убить его. А Туласи была именно такой женой.
Шло время, и воинственный Шанкхасура завоевал райские планеты и сверг дэвов с небес.
Поскольку такой силой некогда наделило демона благословение Брахмы, дэвы пошли к Брахме за советом – что же им делать, как одолеть Шанкхасуру.
Не зная, как помочь им, Брахма отправился за помощью к Шиве. Сначала Шива, уверенный в своей привлекательности, отправился к Туласи и попытался очаровать ее. Но был изгнал с позором – ведь Туласи на всех мужчин смотрела как на пустое место. Для нее существовал только муж.
И тогда Шива в свою очередь пошел к Нараяне-Кришне на Вайкунтху — его вечную обитель в духовном мире. Кришна успокоил Шиву и пообещал исполнить желание Туласи получить его себе в мужья и сделать так, что Шанкхасура потеряет свою мистическую силу, основанную на её верности.
- Для этого Я приму форму Шанкхасуры, - сказал Нараяна, - и тогда Туласи, сама того не ведая, станет неверной своему мужу. Тогда вы сможете его убить.
Кришна принял форму Шанкхасуры - и Туласи возвела его на свое ложе как своего мужа. Боги немедленно одолели демона, и когда Туласи услышала об этом, она осознала, что кто-то другой, должно быть, пришел к ней в форме её мужа и вступил с ней в связь.
Прибегнув к медитации, она увидела, что это был Нараяна. В гневе она прокляла его стать камнем. Но Нараяна в ответ благословил её:
- Ты можешь оставить своё нынешнее тело и стать мне такой же дорогой, как моя вечная супруга. Пусть твоё тело станет рекой Гандхаки, а твои волосы станут растением Туласи.
И с тех пор Нараяна обитает в реке Гандхаки в форме камней, которые принимаются как его воплощения и называются «Шалаграм-шила». Таким образом, Нараяна вечно связан с Туласи как в её форме реки Гандхаки, так и в виде священного растения Туласи.
А демон Шанкхасура (который был на самом деле мальчиком-пастушком Судамой) стал раковиной Шанкхой, которая является одним из основных атрибутов Нараяны, всегда находясь у него в руке.

Есть и другое предание. В нем рассказывается о том, что Туласи, бывшая тогда богиней Вриндой, была замужем за Джаландхаром, родившимся от пота Махадевы, упавшего в море («Джала» означает «вода»). Джаландхар не был демоном, но хотел большого могущества. Он прибег к таким суровым аскезам, что Вишну вынужден был благословить его неуязвимостью.
- Тебе не смогут повредить ни люди, ни боги, ни демоны, пока жена будет тебе верна, - обещал ему Вишну.
Но по мере того как росло могуществ Джаландхара, росла его свирепость. Он начал истреблять людей и нападать на богов. И тогда боги обратились к Вишну за помощью.
- Единственный способ одолеть Джаландхару – соблазнить его жену, - развел руками Вишну.
И все дэвы по очереди начали атаковать Вринду своими ухаживаниями, но та была непорочна и равнодушна к их попыткам. Тогда Вишну, к которому снова пришла отчаявшаяся делегация богов, принял облик мужа Вринды и взошел на ее супружеское ложе.
Боги без труда одолели Джаландхару, лишенного защиты целомудрия жены.
Разгадавшая хитрость Вишну, Вринда стала стыдить его:
- Как мог ты, Хранитель мира, пойти на такой бесчестный обман и сделать вдовой женщину, которая всю жизнь служила тебе с непоколебимой верой и преданностью?
Вишну признал свою вину. Он сказал, что иногда и богам приходится лгать ради истребления зла. Но и Вринда будет вознаграждена. Все женщины мира будут повторять ее имя как образец непрочности. Все мужчины и женщины будут ухаживать за ней и повторять ее бессмертное и святое имя.
И Вринда стала растением Туласи, без которого ни одно служение, ни одно подношение Кришне не считается полноценным и завершенным. И даже произнесение ее имени приносит человеку очищение и благо.

А иногда рассказывают, что Вринда стала священной Туласи из-за настойчивости Вишну. Вишну, встретив Вринду, был так очарован ею, что буквально не давал прохода, пытаясь прельстить то своими достоинствами, то чудесными дарами. Его обескураживало безупречное целомудрие и чистота Вринды.
- Не могу поверить, что женщина может быть настолько непреклонной! – воскликнул он как-то.
И тогда Вринда наложила на него заклятие:
- Я стану священным растением Туласи. Тебе придется постоянно носить мои листья на своей голове и груди, и ты никогда не сможешь забыть свое недостойное поведение.
Вишну раскаялся и с радостью выполнил то, что она сказала.

И еще рассказывают о силе святости Туласи.
Это случилось тогда, когда Туласи стала священным растением и вернулась в духовный мир.
Радха была так сильно привязана к Кришне, что никуда не отпускала его. Он совершенно забыл обо всем и проводил все время с Радхой и пастушками в играх и забавах, танцуя в лесах Вриндавана или раскачиваясь на ветвях дерева кадамба. Чтобы освободить Кришну от чрезмерной привязанности к играм с женой, мудрец Нарада пришел к Радхе и попросил милостыню.
- Бери что пожелаешь, - сказала Радха, думая, что он будет просить драгоценности, скот или еду. Но Нарада потребовал в качестве милостыни самого Кришну. Радха дала слово и уже не могла взять его обратно. Видя, как погрустнело лицо Радхи, Нарада молвил:
- Ну что же, я могу обменять Кришну на разные земные блага, если они будут равны весу Кришны.
Радха была готова отдать все, чтобы получить Кришну обратно. Принесли огромные весы. На один поднос весов сел Кришна, а на другой стали приносить разные вещи – плоды, драгоценности, ткани. Но сколько бы не укладывали вещей, поднос с Кришной не приподнялся ни на миллиметр. Радха принесла все, что было во всех домах, и все же поднос с Кришной был тяжелее.
Радха начала плакать при мысли о том, что в конечном счете она потеряет Кришну. Но ласковый женский голос с неба шепнул ей: «Сними все с подноса и положи на него листочек Туласи». В ту минуту, когда она сделала это, весы, на которых сидел Кришна, взлетели в воздух, а поднос с листочком Туласи опустился. Потом весы идеально сбалансировались. Радха получила Кришну обратно. Ту разновидность Туласи, с которой был листочек, с тех пор стали называть Кришна Туласи или Кали Туласи. У нее темный ствол и листья темнее, чем у светлой разновидности.
И с тех пор все стали говорить, что один листик Туласи дороже Кришне, чем все его жены.

Туласи является одним из самых священных растений Индии. Ее почитают самые разные направления индуизма, ее листья и веточки используют при большинстве священных ритуалов, и ни одно почитание Кришны не обходится без листочков Туласи.
Туласи сажают в домах и возле домов, чтобы злые духи не подходили к нему, так как считается, что рядом с ней они не могут существовать.
Считается, что там, где есть Туласи, присутствуют все божества - Брахма, Вишну, Шива и другие. Кришна всегда пребывает в ее сердцевине, Праджапати – на вершине, Шива – в стеблях, а Лакшми, Сарасвати, Гаятри, Чандика, Шачи и другие богини – в ее цветах. Индра, Агни, Варуна, Павана и Кубера пребывают в ее веточках. Там, где находятся заросли Туласи, обитают адитьи, муни, риши, гандхарвы, сиддхи и апсары. Туда приходят Ганга, Ямуна, Нармада, Сарасвати, Годавари, Чандра-Бхага и всех другие святые реки.
Говорят, что Кришна избавляет от грехов тех, кто выпалывает траву рядом с Туласи, и дарит вечное блаженство тем, кто поливает ее в жару прохладной водой. Те, кто омывает ее листья молоком, навсегда приглашает в свой дом богиню удачи. Работа, сделанная с упоминанием имени Туласи, будет плодотворна, и результаты останутся на века.
Тот, кто с благоговением выращивает Туласи, достигнет высшего блаженства после смерти. Тот, кто поклоняется Туласи, обретает силу, долголетие, славу и богатство. Тот, кто во время поездки смотрит на Туласи с любовью, милостью Кришны завершает свой путь без неприятностей. Произнеси ее имя – и уничтожишь грехи, коснись ее – и уйдет боль, надень на шею бусы из Туласи – и из тела уйдет вся нечистота. Она очистит от любого загрязнения даже тогда, когда сама засохнет.
Писания утверждают: «Даже тот, кто всю жизнь был великим грешником, вкусив в час смерти сок листьев Туласи, достигнет Кришны. Тот, кому в час смерти положат на уши, губы и лоб листочки Туласи, того Ямарадж не сможет увести в темные миры».
На одиннадцатый день месяца Картика в честь Туласи совершают специальные пуджи, после чего ее торжественно «выдают замуж» за дерево Амалаки. С этого момента начинается период свадеб.
Туласи имеет огромное значение в аюрведической медицине и входит едва ли не в половину составов и рецептур Аюрведы. Ее листья обладают инсектицидными и антибактериальными свойствами. Листья стимулируют и тонизируют, обладают отхаркивающим и потогонным действием, эффективны при кожных заболеваниях- настой используется как желудочное средство. Отвар корней – противолихорадочное средство. Листья обладают свойствами антидепрессанта и рассматриваются в качестве лекарства от стресса.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Легенды, связанные с Шивой

Величие Шивалингама

В бездонной пучине первичных вод в глубоком сне возлежал Вишну. Из пупка бога появился стебель лотоса, из которого родился Брахма. Он посмотрел вокруг себя, но увидел только безбрежное водное пространство. Он был счастлив, считая себя Перворожденным. Но Брахма обнаружил, что стебель лотоса, на котором он был рожден, выходит из пупка Вишну, который возлежал на змее Ананте (Вечности), плавающем в первобытных водах. Вишну спросил у Брахмы, кто он такой. Брахма ответил, что является Создателем. Вишну начал оспаривать утверждение Брахмы, говоря, что он, Вишну, а не Брахма, является Творцом. Между ними произошла ссора.

В то время как они были увлечены словесным поединком, перед ними возник гигантский Лингам, который выглядел подобно великому всеобъемлющему огню. Брахма и Вишну прекратили спор и решили найти начало и конец великого Лингама. Брахма принял форму кабана и спустился под землю, в то время как Вишну в форме Гаруды взлетел в небо. Но ни Вишну, ни Брахма не смогли найти вершины и основания этого великого всеобъемлющего огня. Это заставило их понять, что существует кто то более великий, чем они.

После этого в совершенном смирении они принесли поклонение великому столбу огня. Удовлетворенный их поклонением, Шива появился на теле Лингама с тысячью рук и ног, с солнцем, луной и огнем в качестве трех его глаз. Далее Шива поведал Брахме и Вишну, что они поддерживают соответственно его левую и правую стороны, и что их разделение на троих - иллюзия, в действительности они едины. Сказав это великий Махадева исчез. С этого времени Лингам стал объектом всеобщего поклонения.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
История о мальчике Вичарасармане

Вичарасарман пас стадо коров, которое раньше пас очень жестокий мальчик-пастух. Вичарасарман нежно заботился о коровах, поэтому они начали давать молока больше, чем могло выдержать их вымя, и молоко проливалось из вымени. Мальчик стал собирать это молоко в сосуды и омывать им Лингу, сделанную из песчаника, предлагая таким образом поклонение Шиве. Слухи об этом дошли до отца Вичарасармана. Когда он повстречал своего сына, льющего молоко на песчаную насыпь, то в великом гневе пнул насыпь. Его сын, выйдя из глубокой медитации, проклял совершившего святотатство отца и отсёк ему ногу, которая пнула священный объект поклонения.

Шива был очень доволен этим поступком и появился перед своим юным приверженцем с супругой Парвати, даровав ему милость. Он сделал Вичарасармана главой своих ганов и управляющим домашним хозяйством Шивы, дав ему имя Чандеша.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Шива дарует свой диск Вишну

Шива-Пурана повествует о том, как Шива, получив удовлетворение от поклонения Вишну, даровал ему свое собственное Колесо, или Диск, для использования его в качестве оружия. Однажды, когда Вишну вел борьбу с Асурами, он понял, что не может победить их только своими силами. Тогда Вишну предложил поклонение Шиве и попросил у Шивы его Колесо. Вишну ежедневно предлагал Шиве тысячу цветов лотоса. Однажды он обнаружил, что не хватает одного цветка. Он немедленно вырвал один из своих глаз, который был лотосоподобный (Камала-найяна).

История о том, как Нандикешвара или Адхикаранди добился милости от Шивы.

Согласно одной из версий, мудрец Шаланкайяна, у которого не было сына, находился в уединении практиковал суровый аскетизм. Вишну, довольный его религиозным рвением и набожностью, осчастливил его, даровав сына, обладающего великими добродетелями. Сын мудреца появился по правую сторону от Вишну и имел сходство с Шивой. Ему было дано имя Нандикешвара.

По другой версии мифа риши по имени Нанди заявил, что выполнит великую епитимью на горе Мандара. Шива был очень доволен этим и появился перед Нанди. Последний попросил Шиву сделать его главой гана. Шива даровал ему милость, о которой просил Нанди.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
История о слепом мудреце

Еще одна легенда рассказывает нам о слепом мудреце по имени Шилада, который начал практиковать суровый аскетизм с целью получить сына, который не был рожден смертными родителями. По совету бога Индры он начал предлагать поклонение Шиве. Последний был так доволен своим почитателем, что сам предложил быть рожденным как его сын. И чтобы Шилада не прерывал поклонения, молодой юноша, появившийся в комнате, был как две капли воды похож на Шиву, нес в руках трезубец, резак, жезл и молнию. Шива дал юноше имя Нанди. Нанди начал жить в ашраме (уединенном жилище, хижине отшельника) со своим отцом и добился больших успехов в изучении Вед. Теперь он выглядел подобно любому другому мальчику.

Узнав, что он является смертным, мальчик Нанди начал предлагать с большим пылом поклонение Шиве. Весьма довольный, Шива появился перед ним и обнял Нанди, накинув ему на шею собственную гирлянду. Мальчик теперь стал выглядеть как точная копия Шивы, с тремя глазами, десятью руками и прочими атрибутами Шивы. Шива сделал Нанди бессмертным и назначил его главой гана. Позже Нанди женился на Суйясу дочери Марутов.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Шива и Арджуна

Арджуна, третий принц из рода Пандавов пожелав получить могучее оружие Шивы пашупатастру, отправился в Гималаи чтобы предложить ему поклонение. Довольный аскетизмом Арджуны, Шива приблизился к нему в образе охотника - кирата. Разгневавшись, Арджуна вступил в бой с охотником, в котором внезапно признал самого Шиву. Он распростерся у ног Шивы и принес ему поклонение. Шива, вдвойне довольный своим почитателем и его мастерством лучника, подарил ему свой могучий пашупатастра - внушающее ужас боевое оружие.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Шива и Равана

Однажды Равана, царь Ланки (современный Цейлон) возвращался после успешной экспедиции против Куберы, Бога Богатства. В Гималаях он разбил прекрасный сад и отправился туда на своей Вимане (небесной колеснице) Пушпаке. Внезапно он обнаружил, что его средство передвижения не может двигаться дальше. В этот момент Равана встретил Нандикешвару, могущественного предводителя гана Шивы. Равана сообщил ему, что не может сдвинуться с места, так как Шива развлекается на горе со своей супругой Умой и по этой причине никому не разрешает пересечь это пространство. Равана в беседе неуважительно отозвался о Шиве и унизил Нандикешвару, сравнив его с обезьяной. Разъяренный Нандикешвара проклял Равану, предсказав ему, что последний будет уничтожен обезьянами.

Равана пришел в ярость, и, не рассчитав свои силы, попытался вырвать гору Кайласу из земли. Он приблизился к горе и начал ее трясти. Когда гора начала сотрясаться, находящиеся на ней боги были испуганы. Ума в великом страхе уцепилась за своего властелина. Шива, зная о том, кто виновен в сотрясании горы, спокойно поставил палец своей руки на ее основание, что заставило гору непоколебимо встать на свое место. Равана оказался прижатым горой и никак не мог освободиться из этого плена. Увидев великую мощь Шивы, и осознав собственную беспомощность перед ним, Равана начал восхвалять Шиву. Он приносил поклонение Шиве тысячу лет, пока Шива, удовлетворившись этим, не позволил ему вернуться на Ланку, подарив Раване меч.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Шива и Брахма

Однажды случилось так, что ученые люди прошлого, которые желали познать истину, начали размышлять о происхождении Вселенной, ее создателе.

Они приблизились к Брахме с вопросом. Брахма ответил, что он является создателем вселенной. Шива, который между тем прибыл на место действия, пришел от этого заявления Брахмы в ярость, потребовав от Брахмы признать его утверждение ошибочным, что последний отказался сделать. Шива различными способами попытался продемонстрировать свою силу, но Брахма продолжал стоять на своем.

Взбешенный Шива принял форму Бхайравы и отсек одну из пяти унизивших его голов. Это убило Брахму, но ненадолго, так как по причине его великой добродетели Брахма быстро воскрес. Но Шива при этом невольно совершил грех Брахмахатьи (грех убийства Брахмана), который должен был искупить. Смывая с себя этот грех, Шива скитался двенадцать лет, просил милостыню, используя для сбора подаяний череп Брахмы капалу.

Шива отправился за советом к Вишну, чтобы узнать, как он может искупить свой грех. Но когда он достиг владений Вишну, его привратник Вишваксена, который был Брахманом, не впустил его внутрь. Шива напал на Вишваксену, убил его, и тем самым совершил очередное Брахмахатья. Вишну посоветовал Шиве отправиться в Варанаси с телом Вишваксены. В этом священном месте Шива очистился от грехов, после чего удалился в свое жилище на гору Кайласу.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Шива, убивающий Гаджасуру - Демона-слона.

Курма-Пурана повествует о том, как Шива начал носить слоновью шкуру. Однажды, в то время когда Брахманы вознося молитвы, сидели вокруг Шивалинги, перед ними появился демон в форме слона и стал беспокоить их. Шива был сильно разгневан этим и появился рядом с Лингой, убил слона-демона и использовал его шкуру в качестве верхней одежды.

Другой текст - Супрабхедагама дает другую версию легенды. Король демонов Андхака замыслил похитить Парвати, супругу Шивы. Для этого другой демон, Нила, принял форму слона с намерением убить Шиву. Когда Нанди, бык Шивы, узнал об этом плане, он поведал об этом Вирабхадре, сыну Шивы. Тогда Вирабхадра принял форму льва и убил Нилу-слона. После чего он подарил шкуру слона своему отцу Шиве, который использовал ее как верхнюю одежду. Сам Шива после этого отправился уничтожать демона Андхаку.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Шива, разрушающий Три Дворца.

Махабхарата, великий Индийский эпос, содержит историю о разрушении трех дворцов, построенных могучими сыновьями демона Андхакасуры - Видьюнмали, Таракакшей и Камалакшей.

Последние исполнили очень суровые епитимьи, и Брахме настолько сильно это понравилось, что он даровал братьям возможность исполнения любого их желания. Они пожелали три металлических дворца: один, из золота - в небе, другой, из серебра - в воздухе, третий, из стали - на земле, причем каждый из них должен быть неприступен, а если их объединить, то возникнет один гигантский дворец, включающий небо, воздух и землю, и объединение это должно стать возможным по прошествии тысячи лет. Брахма даровал эту милость трем братьям без долгих раздумий. Они также потребовали, чтобы объединенный дворец мог быть разрушен только одной единственной стрелой.

После этого братья стали беспокоить богов из своих неуязвимых дворцов. Молния Индры была бесполезна против демонов. Отчаявшись, боги обратились к Брахме, который был в ответе за создавшееся положение. Брахма поведал богам, что демоны могут быть уничтожены только с помощью единственной стрелы, и никто, за исключением Шивы, не имеет достаточно силы, чтобы владеть этим оружием.

Тогда боги вознесли молитвы Шиве. Последний, удовлетворенный этим поклонением, согласился взять на себя труд по уничтожению демонов. Шива попросил богов уступить ему половину их сил, и боги согласились. Теперь Шива стал сильнее, чем все остальные боги, стал Махадевой - Великим Богом. Он взял у Вишну его стрелу, у Агни - его зуб, у Ямы - его ..., он взял у Вед их лук и у Савитри ее тетиву. Брахма стал его возницей. Используя свою великую силу он выпустил стрелу и разрушил три дворца демонов.
 

Narasimha

Well-Known Member
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:2.273
Реакции:2
Баллы:0
Шива, побеждающий Калу или Яму.

Эта история повествует об обстоятельствах наказания Калы, или Ямы его учителем Шивой. Однажды Риши Мриканди попросил у Шивы сына. Шива, пообещав дать ему сына, попросил Мриканди сделать непростой выбор. Либо он дарует Риши множество бесполезных потомков, либо даст единственного сына, который будет иметь короткую жизнь, но станет выдающейся личностью. Риши выбрал последнее. В положенный срок его жена родила сына, которому дали имя Маркандейя. Когда Маркандейя подрос, родители, зная об отведенном для него коротком сроке жизни (только 16 лет), стали тревожиться.

Однажды Маркандейя узнал о приближающейся смерти и попросил Шиву продлить себе жизнь. Когда он в священном месте преданно приносил поклонение Линге, Кала, или Яма, властелин Смерти, собрался забрать его в свое царство. Когда Яма начал связывать юношу, Шива внезапно возник из Линги в великом гневе и ударил Яму в грудь. Яма исчез, а Шива наделил Маркандейю вечной юностью и бессмертием.
 
Divider

Personalize

Сверху Снизу