Unagdomed
Administrator
Регистрация:19 Апр 2013
Сообщения:25.496
Реакции:344
Баллы:83
«История эта подлинная - моей бабушки, ее семьи. К сожалению, бабушка умерла, когда мне было двенадцать лет, но то, что она рассказала, поразило меня и запомнилось со всеми подробностями.
Давно, до революции, жила в подмосковной деревне Токарево семья Сычевых. Отец - красавец, гармонист, мать и четверо детей: два старших брата и две сестры - Таня (моя бабушка) и младшая Феня. Жили небедно, но однажды в дом пришла беда - черная оспа. Родители умерли в одночасье, Таня переболела, но выжила, а остальных болезнь пощадила. Только вот у Тани остались страшные отметины - оспины на лице. Поэтому и замуж она вышла поздно, уже в тридцать. А тогда ей было шестнадцать лет, сестре девять. Сирот-сестер приютила семья старшего брата.
К пятнадцати годам Феня стала настоящей красавицей: правильные черты лица с крупными карими глазами, русая коса толщиной в руку, к тому же плясунья с хорошим голосом. И случилась в ту пору деревенская свадьба. Были приглашены и Таня с Феней. Свадьба отпела, отгуляла, и жизнь в деревне пошла своим чередом, вот только Феню будто подменили. Превратилась она в деревенскую дурочку. И волосы свалялись, и лицом подурнела, и говорить перестала - все мычит да улыбается чему-то. А то наденет на все пальцы кольца от лошадиной упряжи, встанет у ворот и стоит весь день, мычит и улыбается.
Пополз по деревне слух, что на свадьбе «сделали», то есть порчу навели. Водили Феню и к докторам в Москву, и к священнику, и к ведуньям деревенским. Да только ничего не помогло. А ведуньи говорили, что «на смерть сделали», порча внутрь с едой или питьем попала, а это страшнее всего. Никто, правда, не знал, ей ли порчу наводили или невесте, а на нее случайно попало.
Мучилась Феня недолго - с год, наверное. Слегла она, сохнуть начала, и вот уже положили ее «под святые» умирать. Священника позвали. Перед смертью Феню рвать начало. Таня успела подставить бадью. Вырвало Феню чем-то черным. Вздохнула она перед смертью, обвела всех взглядом, вдруг ставшим осмысленным, словно прощалась, и умерла. Таня до вечера бадью в сени под кадку поставила, да и забыла.
Обмыли Феню, обрядили, как «Христову невесту», во все белое, в гроб положили. И словно былая красота к ней вернулась. Утром вспомнила Таня про бадью, хотела вынести, глянула под кадку, а там словно ничего и не было - бадья-то чистая стоит. А ведь когда выносила, видела: что-то черное, словно пиявки, шевелится. Вот так. Боялась моя бабушка с тех пор свадеб, никогда не ходила. И нам наказывала: если уж так необходимо идти - пятачок медный в туфли положить надо да булавку в незаметное место пришпилить.
Потом, когда бабушки уже не было, я услышала на работе историю, которую рассказывала наша сотрудница про свою знакомую. У той была нормальная интеллигентная семья, один-единственный сын, подросток лет четырнадцати. Мальчик хорошо учился, ходил в школу с математическим уклоном, занимался в каких-то кружках, в общем, умный, прилежный ребенок, мечта всех родителей.
Как-то на каникулах пошли они всей семьей в цирк. И вот во время представления мальчик вдруг как-то пронзительно закричал, потерял сознание минут на пять, а потом сделался дурачком. Каким врачам его только ни показывали, все вынесли однозначный приговор, смысл которого в том, что у мальчика переходный возраст, большие нагрузки (школа, кружки и т.д.), вот мозг и не выдержал. Никто мальчика вылечить не смог, так он и остался дурачком. Дальнейшую его судьбу я не знаю, потому что в том же году уволилась.
Но эти две истории я еще тогда связала. Теперь ваша очередь судить, кто прав: врачи или ведуньи? Осталось только подчеркнуть, что в то время в колдовство не верили, а зря».
Светлана Солдатова,
Москва
Давно, до революции, жила в подмосковной деревне Токарево семья Сычевых. Отец - красавец, гармонист, мать и четверо детей: два старших брата и две сестры - Таня (моя бабушка) и младшая Феня. Жили небедно, но однажды в дом пришла беда - черная оспа. Родители умерли в одночасье, Таня переболела, но выжила, а остальных болезнь пощадила. Только вот у Тани остались страшные отметины - оспины на лице. Поэтому и замуж она вышла поздно, уже в тридцать. А тогда ей было шестнадцать лет, сестре девять. Сирот-сестер приютила семья старшего брата.
К пятнадцати годам Феня стала настоящей красавицей: правильные черты лица с крупными карими глазами, русая коса толщиной в руку, к тому же плясунья с хорошим голосом. И случилась в ту пору деревенская свадьба. Были приглашены и Таня с Феней. Свадьба отпела, отгуляла, и жизнь в деревне пошла своим чередом, вот только Феню будто подменили. Превратилась она в деревенскую дурочку. И волосы свалялись, и лицом подурнела, и говорить перестала - все мычит да улыбается чему-то. А то наденет на все пальцы кольца от лошадиной упряжи, встанет у ворот и стоит весь день, мычит и улыбается.
Пополз по деревне слух, что на свадьбе «сделали», то есть порчу навели. Водили Феню и к докторам в Москву, и к священнику, и к ведуньям деревенским. Да только ничего не помогло. А ведуньи говорили, что «на смерть сделали», порча внутрь с едой или питьем попала, а это страшнее всего. Никто, правда, не знал, ей ли порчу наводили или невесте, а на нее случайно попало.
Мучилась Феня недолго - с год, наверное. Слегла она, сохнуть начала, и вот уже положили ее «под святые» умирать. Священника позвали. Перед смертью Феню рвать начало. Таня успела подставить бадью. Вырвало Феню чем-то черным. Вздохнула она перед смертью, обвела всех взглядом, вдруг ставшим осмысленным, словно прощалась, и умерла. Таня до вечера бадью в сени под кадку поставила, да и забыла.
Обмыли Феню, обрядили, как «Христову невесту», во все белое, в гроб положили. И словно былая красота к ней вернулась. Утром вспомнила Таня про бадью, хотела вынести, глянула под кадку, а там словно ничего и не было - бадья-то чистая стоит. А ведь когда выносила, видела: что-то черное, словно пиявки, шевелится. Вот так. Боялась моя бабушка с тех пор свадеб, никогда не ходила. И нам наказывала: если уж так необходимо идти - пятачок медный в туфли положить надо да булавку в незаметное место пришпилить.
Потом, когда бабушки уже не было, я услышала на работе историю, которую рассказывала наша сотрудница про свою знакомую. У той была нормальная интеллигентная семья, один-единственный сын, подросток лет четырнадцати. Мальчик хорошо учился, ходил в школу с математическим уклоном, занимался в каких-то кружках, в общем, умный, прилежный ребенок, мечта всех родителей.
Как-то на каникулах пошли они всей семьей в цирк. И вот во время представления мальчик вдруг как-то пронзительно закричал, потерял сознание минут на пять, а потом сделался дурачком. Каким врачам его только ни показывали, все вынесли однозначный приговор, смысл которого в том, что у мальчика переходный возраст, большие нагрузки (школа, кружки и т.д.), вот мозг и не выдержал. Никто мальчика вылечить не смог, так он и остался дурачком. Дальнейшую его судьбу я не знаю, потому что в том же году уволилась.
Но эти две истории я еще тогда связала. Теперь ваша очередь судить, кто прав: врачи или ведуньи? Осталось только подчеркнуть, что в то время в колдовство не верили, а зря».
Светлана Солдатова,
Москва
